Едва я надела на себя плащ и застегнула на все застёжки, продев в специальные кольца, мой новый сопровождающий натянул на голову капюшон, показывая тем самым, чтобы сделала то же самое. Анатарен скрылся во втором коридоре, если считать справа, однако мы направились в пятый и тут же несколько раз свернули, прежде чем оказались на небольшой площадке, от которой вверх поднималась узкая винтовая лестница с очень крутыми ступенями. Вот где оставалось лишь радоваться, что вместо туфель на мне сейчас балетки, в противном случае даже не знаю, в каком состоянии оказались мои ноги к концу маршрута. Сложно сказать, сколько этажей мы преодолели, но на двести пятьдесят четвёртой ступени я сбилась со счёта и, покачнувшись, прижалась к стене, боясь упасть. Поручни, к сожалению, отсутствовали, и ухватиться, когда меня повело, было не за что. Хорошо, что мой спутник вовремя почувствовал неладное и успел обернуться, чтобы успеть ухватить за предплечье.
– Спасибо.
– Осторожнее, госпожа. Потерпите немного, осталось всего около десятка ступеней, потом придётся лишь спускаться.
Честно говоря, меня это мало утешило, так как была совершенно не уверена в том, что у меня хватит сил даже на спуск. Как там говорил Анатарен? Иеритэни отличаются повышенной выносливостью и крепкой психикой? Нагло врал! Если бы не желание снова увидеть Лиду, рухнула прямо на предпоследней ступеньке и прикинулась ветошью. Вроде спуск всегда должен восприниматься легче подъёма, но бесконечные переходы, окончательно доконали меня. Когда в очередной коридор закончился дубовыми двустворчатыми дверями, я даже не поверила, что наш путь окончен. Постучав по деревянному полотну несколько раз с разными промежутками, мой сопровождающий повернулся ко мне лицом: – Вас ждут, но дальше идёте одна.
Сделав несколько вдохов-выдохов, чтобы немного восстановить дыхание, я расправила плечи и надавила на дверную ручку. Комната, в которой оказалась, почти полностью утонула в сумраке, но судя по очертаниям шкафов и большому письменному столу, являлась кабинетом. Вначале мне показалось, что внутри помещения никого нет, но стоило пройти пару метров, как темнота возле окна зашевелилась и вперёд вышел седовласый мужчина, чей возраст было сложно определить при таком скудном освещении, состоящем всего лишь из одной лампы, похожей на старую керосиновую с высоким стеклянным колпаком.
– На что только не готовы пойти женщины, чтобы заполучить желаемое, – презрительно бросил «седой», присаживаясь за стол. – Итак, прежде, чем начнётся весь этот спектакль, вам необходимо подписать договор, который будет гарантировать мои интересы.
– Но ведь я уже подписала один договор, лорд Тэйнайл... – робко возразила я, пытаясь понять, что за игру ведёт этот мужчина.
Справа от стола раздался ехидный смешок, однако стоило лорду лишь бросить быстрый взгляд в ту сторону, как все звуки стихли. После чего Тэйнайл снова обратил своё внимание на меня:
– Всё верно: вы до этого подписали договор, обеспечивающий ваши интересы, но они могут несколько не совпадать с моими собственными, поэтому мне тоже нужны гарантии.
Меня начала охватывать паника, так как если желания лорда пойдут вразрез с королевскими, то не видать мне возвращения домой как своих ушей.
– Что же вы так побледнели? Цена вашего договора вам известна, а что бы там ни было указано, я сделаю так, чтобы создалось впечатление о его соблюдёнии. Вас должны были предупредить о моём желании, и раз вы по-прежнему находитесь во дворце, следовательно, согласились.
Я окончательно перестала что-либо понимать, и только заметив блеск стали, мелькнувший на какие-то мгновения там же, откуда до этого услышала смешок, нервно сглотнула. Значит, вот как выглядело то самое «предупреждение». Если лорд предпочитает действовать такими методами, то боюсь, ближайшие год-полтора выдадутся не из лёгких. Ничего, Лена, ты пережила четыре года персонального ада, сможешь продержаться и гораздо меньший срок.
– Могу я ознакомиться с договором, прежде чем его подписать?
– Как будет угодно, – ответил Тэйнайл, а затем, взяв в руки несколько бумаг, пододвинул их на край стола.
После непривычно долгой ходьбы, а затем стояния на одном месте, стопы сперва онемели, а затем запульсировали так, что едва искры из глаз от боли не посыпались. Осторожно ступая, чтобы не споткнуться и не упасть, я дошла до стола и взяла верхний лист договора.
– Простите, но в такой темноте едва ли можно что-либо разобрать. Можно как-то добавить света?
– Найл!
Незримый до этого помощник вышел вперёд, а затем, взяв со стола лампу, отнёс её к одному из кресел, стоящих в метре от стола и закрепил на странной стойке, повернув колёсико, регулирующее свет до упора. Мне не оставалось ничего иного, как взять договор и переместиться в кресло. Атмосфера, царящая в кабинете откровенно напрягала. Если лорд Тэйнайл настолько родовит и богат, неужели у него нет возможности поставить большее количество ламп или он специально устроил это представление, чтобы его лица нельзя было разглядеть, в то время как я вся была словно на ладони. К чему вся эта таинственность, если всё заранее решено, роли распределены?
Если до перемещения меня волновал вопрос о том самом наследнике, то вчитавшись в текст, поняла, что беспокоиться больше стоит о самом лорде, вернее, опасаться его. Не знаю, зачем Найлу понадобилось так «эффектно» предупреждать меня, потому что практически одним из пунктов было обозначено категорическое отсутствие интимных отношений с Тэйнайлом, которого, как выяснилось, зовут Эрол, и он действительно является владельцем обширных земель. Перечисление всех титулов моего будущего супруга лишь на пару строк заняло меньше, чем описание всех владений.
Следующим по списку было уточнение насчёт супружеской измены, за которую меня подлежало бы сжечь на месте. Но насчёт этого лорд точно мог не беспокоиться, так как мой единственный брак послужил прекрасной прививкой от отношений. Нет, от мужчин я не шарахалась, как от прокажённых, но довериться им не могла, ожидая постоянно подвоха. И думаю, что нескоро смогу переломить себя. К тому же только круглая идиотка может решиться закрутить с кем-нибудь роман, учитывая, что законы в этом мире наверняка недалеко ушли от средневековых, если принять во внимание сожжение за прелюбодеяние. А вот далее следовал целый перечень того, что мне нельзя делать во дворце. Уже к сорок седьмому пункту я поняла: единственное, что мне дозволяется – это дышать, и то желательно через раз, и совсем будет хорошо, если с