– Видно, потому и спрашиваю, – ответил Барон. – Потери есть?
– Один двести и один триста, тяжёлый.
– Держитесь! Мы стараемся прорваться, но обстрел плотный. Застряли в районе восточной башни вашего сектора.
– Что там с башней, на ней Хыч с парнями был? – спросил Шрам.
– Башня – всё! Но парни твои все живы и даже не ранены. Хыч с ними ушёл к тебе, наплевав на обстрел. Они, наверное, быстрее доберутся. Что по килдингам? Может, отойдёте при возможности?
– Нет! – резко ответил Шрам. – Они пока на минном поле, пока обстрел, могут подойти ближе, но не сильно. А если они здесь прорвутся, то всё, стабу конец.
– Понял тебя! С западных ворот тоже неутешительные новости. Ворота подорвали, техника в капонирах уничтожена. Багор сообщает, что идут как будто под спеком, не обращая внимания на потери.
– Они удержат? – Шрам представил, что будет, если прорвут оборону с запада.
– Должны. Но силы неравные. К ним ушли в самом начале две группы в поддержку, но одна попала под обстрел, и выжило несколько человек. Больше послать не можем. Тут и с востока какое-то шевеление идёт. А из резервов – только мы.
– А что Горный? – спросил Шрам.
– С Горным связи нет. Такое ощущение, как будто глушат. Я вот, пока ближе к вам не подошёл, тоже не мог связаться с тобой.
– Вот попадос! – процедил Шрам не в эфир.
– Глава склонен стянуть всех к убежищу и обороняться там. Гражданских всех эвакуировали.
– Нет, Барон! Это ловушка! У них есть кто-то, кто раньше здесь жил. Наверняка есть какие-то скрытые ходы, о которых мы не знаем. Вот о заряде под западной башней никто не знал!
– Думаешь, это с тех времён?
– А как ещё? Или ты думаешь, что они за несколько часов натаскали в башню по минному полю тонну взрывчатки?
Рядом опять рвануло, и Шрам вжался в стену, чертыхаясь.
– Принял! – услышал он ответ Барона между очередными взрывами.
Похоже, килдинги перехватывали их переговоры и усиливали обстрел.
– Да когда же у вас БК закончится-то? – прорычал Шрам, и в тот же момент наступила относительная тишина.
Обстрел продолжился на востоке и западнее, отсекая их сектор от помощи и подкрепления.
– Командир, ответь Хычу! – прозвучал едва разборчивый голос напарника.
– Шрам в канале! Хыч, ты где? – ответил Шрам.
– Недалеко, скоро будем! У тебя как там? Все живы?
– Серый – двести, Басмач был триста, тяжёлый.
– Басмач уже двести, – вклинился в переговоры Герд.
– Герд, бродяга, ты как? – спросил Хыч.
– Норм! – коротко бросил тот и продолжил, уже обращаясь к Шраму: – Командир, вижу движение на поле. Они уже совсем близко, Шрам!
Шрам выглянул из-за стены и почти ничего не увидел в пыли и дыму, которые закрывали от него происходящее на поле. Он судорожно стал обшаривать подсумки с надеждой, что тепляк, который он приспособил к своему АШ-12, пережил обстрел невредимым. Повезло. Ночной тепловизионный прицел был в порядке. Он в одно мгновение установил его на автомат, прикрепил банку тактического глушителя и припал к прицелу. Дым и пыль, нагретые пожарами и недавним обстрелом, немного создавали помехи, но теперь Шрам уже не был так слеп. В чёрно-белом, с градациями серого, изображении прицела отчётливо виднелись продвигающиеся перебежками, постоянно ныряющие в воронки от разрывов фигурки врагов.
– Ну, привет, суки! – протянул Шрам и, поймав голову одного из них, который явно отдавал распоряжения, нажал на спуск.
В чёрно-белом изображении он отчётливо увидел, как из головы стоящего брызнуло во все стороны, и тот рухнул на землю, а стоявший рядом тут же нырнул в воронку. Шрам почти случайно заметил справа вспышки и, переведя прицел в тот сектор, увидел, как с кузова пикапа по той подстанции, где находился Герд, ведёт огонь крупняк. Он подвёл перекрестие под голову пулемётчика, но, не успев нажать на спуск, увидел, как голова того разлетелась в стороны от попадания явно пули 12,7 мм.
– Хыч, – ухмыльнулся Шрам.
И тут же в наушниках услышал знакомый голос:
– А вот и мы, командир! Герда вижу, твоё положение примерно понял. Какие распоряжения?
– Хыч, я рад, что вы все живы! Распоряжение одно. Не пустить этих тварей на территорию. Пока они на поле, у нас преимущество. Так что мы с тобой работаем по пулемётчикам и гранатомётчикам, а всем остальным – работать «Шмелями» по пехоте, а РПГ – по технике. Нужно сдержать их. Пошли кого-нибудь в оружейку, пока она цела, затарьтесь гранатомётами.
– Уже, командир! – ответил Хыч, но договорить не успел.
В воздухе вновь послышался противный вой приближающихся мин, и площадка перед проломом вздыбилась от частых разрывов.
– Твою мать! – заорал Шрам, прячась за стену.
– Командир, это Герд! – послышалось сквозь вой и грохот разрывов. – Я смогу сейчас вырваться! Разреши сходить, я их заткну!
– Герд, ты уверен? Это может быть тропа в один конец! – ответил Шрам.
– Уверен, командир. Они нам головы не дадут поднять, а сами тихим сапом подползают. А-а-а, чёрт!
– Ты что, ранен? – встревожился Шрам.
– Нет, норм, просто по перекрытию саданули, засыпало крошкой. Ладно, парни, простите за всё! Я пошёл.
В наушниках установилась тишина. Шрам напряжённо вслушивался в эфир, не обращая внимания на грохот разрывов. Герд был клокстопером с очень сильно развитым даром. Он мог удерживать своё состояние до десяти минут без отката. Шрам надеялся, что этого времени хватит и Герду удастся вернуться назад. Он запустил таймер на своих часах и напряжённо ожидал, вжимаясь в стену после каждого близкого разрыва. Прошло ровно семь минут, когда обстрел внезапно прекратился, и в канале вновь раздался болезненный, но с победными нотками голос Герда:
– Всё, командир! Они уже не смогут вас обстрелять!
– Герд, назад, слышишь, назад! – заорал Шрам.
– Нет, Шрам! Всё, амба! Прощайте, парни…
В следующую секунду в глубине леса почти одновременно рвануло. На полосе примерно с километр в ночное небо Улья взметнулись огненные столбы.
Штурм захлебнулся. И как ни старался Малек винить кого-либо, но по всему выходило, что в этом виноват он и только он. И даже то, что он проворонил как сенс эту треклятую четвёрку, сильно било по самолюбию. И вот теперь, потеряв, по сути, три пикапа, больше половины квадриков и чуть ли не треть бойцов, он вынужден остановиться в двух сотнях метров от стены, от пролома. А ведь всё казалось так легко осуществимым! Последней каплей стал этот ПКТ, что превратил половину квадроциклов в месиво, ударив с правого фланга. Все залегли: кто за колёса пикапов, кто нырнул в воронки, оставшиеся от взрывов мин.
– Шлам! – заорал он в рацию, вызывая миномётчиков. –