– Герд Шраму! Командир, видишь?
– Вижу! – ответил Шрам. – Всем отставить огонь. Отходим и занимаем позиции по секторам. Как поняли?
– Герд Шраму, принял!
– Серый Шраму, принял!
– Басмач Шраму, принял!
– Басмач, ты как рацию починил? – удивился Шрам.
– Не починил, командир, у меня шнур осколком перебило. Нашёл сейчас на руинах разбитую рацию, снял.
– Отлично! Тогда всё внимание. Действуем из укрытий, чаще меняем позиции и оставляйте «Шмелей» для помещений. На улице бейте из РПГ.
– Шрам Хычу! Доклад! – запросил он напарника, который уже должен был добраться до восточной башни.
Рация молчала.
– Шрам Хычу! Доклад! – повторил он запрос.
– Барон Шраму, что у вас там? Видели взрыв, что так рвануло? – вместо Хыча вклинился в их канал командир группы рейдеров из самого стаба.
– Шрам Барону! У нас тут прорыв, западная башня в моём секторе уничтожена, вместо неё – пролом. Со стороны леса приближается противник в количестве до трёх сотен. Мины, видимо, сдетонировали ещё при обстреле. Караул почти в полном составе погиб. Нас осталось только восемь человек. Четверо ушли к восточной башне. Трое со мной, колонну притормозили, но долго не протянем. Вы далеко?
– Шрам, продержитесь с полчаса. Мы эвакуируем население в убежище, и как закончим – к тебе. Только полчаса!
– Принял, Барон! Конец связи.
– Полчаса, – процедил сквозь зубы Шрам. – Тут минут десять бы продержаться.
Он нажал на передачу.
– Все слышали? Полчаса, парни, и, возможно, помощь придёт. Так что погибать я вам запрещаю!
В этот момент со стороны восточной башни заработал по группе квадроциклов КПВ, разнося в щепки тарахтелки вместе с экипажами.
– Хыч! – улыбнулся Шрам. – Как же ты вовремя!
Внезапная атака с фланга нарушила планы нападающих, заставив их залечь и перенести огонь на восточную башню в попытке подавить проснувшуюся точку. Это давало некоторое время, чтобы перегруппироваться и хоть как-то устроить оборону провала в стене. Шрам быстро прикинул возможные варианты. Если килдинги прорвутся на территорию, то вчетвером удержать их будет трудно. Да что там трудно – практически невозможно. Значит, нужно сделать всё, чтобы удержать их на минном поле, и атака Хыча как нельзя кстати оказалась.
– Парни! – уже не соблюдая правила радиообмена, сказал Шрам в микрофон. – Нужно любыми средствами не пустить их на территорию. Герд, Басмач, заберите у Серого всё, что осталось из гранатомётов, и к стене по краям провала. Серый, на тебе задача поднести как можно больше «Шмелей» и выстрелов от РПГ парням и мне, но сначала им. Я по центру. Бейте по всему, что шевелится на поле. И…
Шрам не успел договорить. Со стороны леса раздался противный нарастающий свист падающих мин, и тут же по всей площади стали возникать столбы взрывов. Что-то с неимоверной силой ударило в каску, откинув его голову назад, чуть не сломав шейные позвонки. По лицу, заливая глаза, потекла тёплая липкая кровь, только теперь это была его кровь. Странно, но боли он не чувствовал. Он не успел на доли секунды. Инстинкт, выработанный за долгие годы службы в горячих точках ещё там, в прошлой жизни, сработал автоматически, бросая его тело в укрытие при первых звуках обстрела. Но он не успел. Упав под полуразрушенную стену здания, в котором он занял позицию, Шрам замер, пытаясь понять, насколько сильно ранен. Кровь так и текла, но уже не с такой силой и не на лицо. Он протёр глаза, но только сильнее размазал смешанную с покрывающей лицо пылью и загустевшей от этой кровь. Первым инстинктивным желанием было снять шлем и посмотреть на последствия, но продолжающийся беспрерывный обстрел остановил уже потянувшуюся к подбородку руку.
– Чёрт! Надо же так вляпаться! – буркнул Шрам, пытаясь по взрывам понять, какой сектор, кроме их позиций, накрывают миномёты. Но беспрерывно звучащие взрывы, заглушённые активными наушниками, не давали этого сделать.
– Хы… …му! Мы по… с…ым… о…лом! Пул… …дец. Отходим! – прозвучало в наушниках, и Шрам с трудом узнал голос Хыча.
– Значит, им тоже досталось, – Шрам скривился от внезапной боли на затылке, пришедшей только сейчас. – Ну, по крайней мере, он жив!
– Серый, Басмач, Герд! – попытался вызвать он своих парней. – Доклад!
– Здесь Герд! – прозвучало в наушниках. – Серый – двести, Басмач – трёхсотый, тяжёлый. Я с ним в трансформаторной на правом фланге.
– Принял! – стиснул зубы Шрам. – Что с Басмачом? Насколько тяжёлый?
– Говорит, что всё, что оторвало, долго отращивать придётся. Я ему спек вколол, пока держится. Командир, похоже, нам… Ты, если что, зла на меня не держи и прости, если что не так было.
– Отставить нытьё! – рявкнул Шрам в микрофон. – Мы ещё повоюем! Хыч с парнями, похоже, отходят к нам и скоро будут, да Барон должен с группой подойти.
– Я слышал, – ответил Герд. – Ну, я так, на всякий случай. Всё, норма…
Рвануло под самой стеной, за которой укрылся Шрам, заглушая последние слова Герда. Шрама осыпало осколками кирпича, тугая волна горячего воздуха вжала его в пол. И внезапно обожгло левую голень. В ушах ещё стоял противный звон, когда Шрам, потянувшись к ноге, нащупал сквозь рваную и мокрую от крови ткань брюк острый край впившегося осколка. Тот был ещё горячим, и ему показалось, как шипит, вскипая, кровь в ране.
– Чёрт! – сквозь стиснутые зубы прорычал Шрам.
Боли не было, была обида на судьбу, которая приготовила для него вот такой конец. Под ураганным миномётным обстрелом, без возможности хоть как-то ответить, отомстить этим тварям за всё!
– Чёрт, – протянул он ещё раз и, осторожно повернувшись, стал рассматривать в отблесках пожарищ своё ранение.
Штанина чернела от растёкшейся крови. В небольшой по виду дыре в обмундировании торчал кусок металла. Видимо, осколок срикошетил и, потеряв основную энергию, не смог основательно повредить ногу. Если бы энергии было побольше, то этот кусок металла мог бы перерубить кость. Шрам осторожно, прижимаясь спиной к стене, согнулся, достал из кармана бандаж в вакуумной упаковке, снял перчатку и, схватив осколок за торчащий кусок, с силой рванул его вверх. Тело пронзила резкая боль, и он почувствовал, как из раны побежало сильнее. Не теряя времени, он распечатал бандаж, прижав ватную подушечку к ране, и начал обматывать эластичный бинт вокруг голени.
– Барон Шраму! – прозвучало в наушниках, и у Шрама появилось нехорошее предчувствие.
– В канале! – ответил он.
– Как обстановка у вас там?
– А от вас не видно?