Он немного успокоился и постарался осмыслить все, что с ним произошло. Но в этот момент голову пронзила дикая боль. Любое движение вызывало тошноту и головокружение. Он постарался осмотреться, и поняв, что лежит на песке, а не в черной зоне, успокоился. Да и ощущения были совершенно иные, чем там в этом черном омуте. Жутко хотелось пить. Но не то, что воды, даже влаги никакой поблизости не было. А поднимающееся солнце начинало нещадно жарить, добавляя еще массу «приятных» ощущений. Так он и лежал, пытаясь контролировать передвижения монстров и борясь с дикой жаждой, головной болью и тошнотой. И с каждым часом состояние его ухудшалось. Не было уже сил следить за монстрами, хотя они подобрались за это время очень близко. Ему даже казалось, что протяни главный лапу и он сможет ухватить его за ногу и подтянуть к себе. Вновь возникло предательское чувство безразличия. Он просто хотел, чтобы все это побыстрее закончилось. Перед глазами мелькали то монстры, пытающиеся подобраться к нему поближе, то чудесные виды с его родной планеты. Он то проваливался в небытие, то, встрепенувшись, пытался сквозь пелену в глазах рассмотреть монстров. Наверное, если бы у него хватило сил, он мог бы подползти к ним поближе, чтобы прекратить эти мучения. Но сил не хватало уже даже на то, чтобы открыть глаза. Последнее его мутное видение сквозь щелочки приоткрытых век, это застывшие вдруг на месте монстры, затем рухнувшие в один момент, как по команде на песок, безвольными тушками. Он еще успел удивиться этому и сознание потухло.
Скиталец проснулся поздно. Возможно на это повлияли ночные события, а может просто усталость. Когда он открыл глаза, солнце уже взошло. Привычно качнув обстановку вокруг, он приступил к утренним процедурам. Умывшись и быстро сообразив себе завтрак, который состоял из чая и разведённой, сублимированной каши, он выдал Джеку пакетик с орешками и начал собираться в дальнейший путь. Сборы не заняли долгое время и подхватив рюкзак и дождавшись, когда Джек запрыгнет на плечо, он двинулся в путь. Нужно было постараться найти еще не разбитый продуктовый магазин и набрать еды и для себя, и для Джека. Спускаться по лестнице не имело никакого смысла, твари хоть и не лезли особо в гостиницу, но на нижних этажах все же устроили кровавый пир. Так что, чтобы не марать обувь, он переместился на то место, откуда вчера исчез. Полицейские автомобили, точнее то, что от них осталось, были на тех же местах. Подбивало зайти в переулок и посмотреть, что случилось с теми насильниками, но он решил, что это уже будет лишним.
Целого, не разрушенного магазина в этом кластере, обнаружить не удалось и Скиталец, вспомнил что недалеко, рядом со странной пустой полосой, идущей с севера на юг, среди бесконечного города, он заметил под утро мерцание, предвещающее перезагрузку. Новый кластер, это целые магазины и возможность набрать еды. Вот только придется шугануть тварей зовом, ну и ладно. Люди с этого кластера проживут чуть подольше. Он шел вперед и поражался сам себе. Как в одном человеке может уживаться совершенно противоположные чувства? Умиление Джеком с одной стороны, и полное безразличие к жизням и судьбам людей, проваливающихся в Пекло, да и вообще, в Улей. Он еще помнит, как пытался помочь, спасти каждого, кто оказывался у него на пути. Даже тогда, когда каждый день, каждый час были на вес золота! Но он находил возможность и время, чтобы спасти людей. Так что же произошло, что теперь он с удивительным спокойствием и безразличием размышляет о судьбах этих несчастных. Он стал циничнее, что ли. Скорее всего, его меняет Пекло. Размышления прервал купол, показавший примерно в километре стаю из шести зараженных. Ничего особенного, в принципе, пяток низших, под предводительством кусача, но вот вели они себя очень странно. Складывалось впечатление, что твари загнали кого-то и караулят. Они практически стояли на месте, передвигаясь лишь на небольшое расстояние. Скиталец решил проверить и пошел напрямик, срезая путь и оставляя почти готовый к перезагрузке кластер справа от себя.
Через десять минут он вышел на окраину пустынного кластера. Песчаные барханы, словно волны изрезали всю территорию. А вот за этим кластером открылась тайна загадочной проплешины. Там была чернота! Где-то посередине кластера, ближе к черноте стояла стая. Странным, кроме практически неподвижного положения, было еще и то, что они близко, очень близко подошли к черноте, которую обычно обходят за тридевять земель. Тут же, они кучковались буквально в пяти, семи метрах о края мертвого кластера. До тварей было метров пятьсот и Скиталец увеличил зону охвата эмпатии. Кроме привычного уже голода, злобы и нетерпения, он почувствовал эмоции, принадлежавшие явно не тварям. Боль, усталость и желание поскорее освободиться от всего этого. Чувства были слабые и явно затухали, что говорило о плачевном состоянии того, кому они принадлежат. Скорее инстинктивно, чем из желания помочь, Скиталец активировал зов, концентрируя его на каждой твари отдельно. Воздействие концентрированного зова гораздо сильнее, чем обычного, поэтому твари не выдержали. Замерев в начале от охватившего их ужаса, они всей группой рухнули на песок. Скиталец ежедневными тренировками и приемом жемчуга разогнал свои умения. Теперь, сконцентрированный зов убивал всех низших, кроме элиты.
Через несколько минут Скиталец, равнодушно пройдя мимо тушек тварей стоял у тела человека в странном синем комбинезоне с высоким воротником стойкой, закрывающим шею и на котором были видны странные не похожие ни на что иероглифы. Странное чувство овладело Скитальцем. Он явно видел похожие знаки, но не мог вспомнить, где именно. Человек лежал на самой границе черноты, совершенно без чувств. То, что человек жив и то что он иммунный, Скиталец понял сразу. Он присел рядом с телом и рассмотрел его получше. Высокий, примерно за