– Завтрак не приносили? – спросил Ревит.
– Принесли! Но мы его съели. – Коба испытывающе посмотрел на знахаря, – Ты не переживай, сейчас уже обед принесут, я заказал на всех. Что там с Круглым?
– Пока рано говорить, но… – Ревит помолчал, – В общем, трансформацию я остановил, Галя помогла, а дальше видно будет. Внешность, возможно поправим, а вот рост… Будет у нас теперь свой великан.
– Внешность на сколько поправишь? – спросила Рина.
– Ну прежним я его уже не сделаю, но и уродом он не будет! Теперь самое главное, чтобы он все нормально перенес и принял.
– Он пришел в себя? – спросил Коба.
– Нет пока! Да и не к чему это в данный момент. Хорошо, что привезли вовремя. Завтра, мы бы уже ничего, наверное, не смогли.
– Да мы летели назад как на гонках. – вступил в разговор Фома, – дорогу, что шли почти пять суток, обратно меньше чем за двое прошли!
– Так что все-таки случилось? – поинтересовался Ревит, пропустивший весь рассказ Рины, – У меня такое ощущение, что с ним поработал матерый знахарь. Я вижу остаточные явления поврежденных органов, но сами они так срастись не могли!
– Круглый меня спас, подставившись сам под удар элитника! – начала Рина вновь рассказ о засаде, – Элитник ему пропорол бок и подкинул метров на пятнадцать, наверное. Знахаря никакого не было. Бок мы заштопали и спек ему вкололи, но ему становилось все хуже. Вот Скиталец и решил посмотреть и влил ему какую-то жидкость.
– А он что врач? – поинтересовался Коба.
– Нет! Я тоже его спросила, но он сказал, что не знахарь и не хирург, а скорее хилер! Стоял, держал Круглого за руку, а второй рукой водил над ним, все время шевеля пальцами. А потом сказал, что все исправил, но спинной мозг поврежден и Круглый будет инвалидом.
– Да, спинной мозг был поврежден, но сейчас, все как новое! Не пойму, неужели это жидкость его так сработала? – Ревит развел руками.
– Возможно! Скиталец попросил шприц и ввел в катетер жидкость. А потом Круглого как током ударило, но Скиталец его удержал. – Рина продолжила рассказ.
– Расскажи подробнее про этот кокон! – попросил Ревит.
В этот момент в дверь постучали и все тот же посыльный, принес заказанный Кобой обед.
После обеда, выслушав рассказ Рины об энергетической капсуле элиты, Ревит надолго задумался, прогуливаясь взад-вперед по гостиной, при этом шепча что-то себе под нос. Наконец, он остановился, осмотрел всех и решительно заявил: – Круглый будет в порядке!
А вечером, вся группа собралась в баре гостиницы. Собрались, чтобы помянуть не вернувшихся с рейда. В зале бара стояла мертвая тишина, когда Старик произносил речь. Все присутствующие в зале рейдеры встали, в знак уважения к погибшим и Рине стоило огромных усилий, не проронить ни слезинки. В памяти стояла одна картинка – их последняя с Молчуном ночь!
Круглый пришел в себя на следующий день. Вопреки опасениям знахаря, он вполне спокойно воспринял весть о том, что теперь он стал не совсем обычный, а точнее превратился в кваза. Осмотрев себя в зеркале, он вполне спокойно заявил изменившимся до утробного баса голосом: – А мне нравится! И волос нет, меньше мороки с ними. Вот только лицо бы чуть подправить…
– Скоро Жнец приедет вот и поправим! – обнадежил его Ревит, – а пока поживешь у меня, под присмотром.
Сильвера Рина забрала к себе, и он взял шефство над Пуговкой, пока Рина отсутствовала. А над самим Сильвером, взял шефство Рыбак, который как старший брат, старался научить мальчика всему, что умеет и знает сам. Так что они все вместе частенько пропадали на стрельбище, где Рыбак учил Сильвера стрелять. Ревит, в перерывах между работой над Круглым, осматривал Сильвера, и ему удалось снизить последствия приема жемчужины до появления дара. Так что дар Сильвера как сенса, мог теперь продолжать развиваться и возможность появления новых даров выросла. Но с одним загадочным даром, Ревит так и не смог разобраться. Он даже не мог понять, какой механизм действия он имеет. Дар был одновременно и мощный и не развит. И сколько Ревит не пытался, выяснить, что это не удавалось. Да и мальчик на все вопросы, только разводил руками.
Все свои сомнения и мысли по поводу Гали Ревит отодвинул на второй план, загруженный текущими делами, тем более, что с возвращением Рыбака, Галя немного преобразилась и ее срывы прекратились. По крайней мере при нем их не было. Но червячок сомнений всё же остался, затаившись где-то в глубине подсознания. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.
Глава 41 Та, что во мне сидит.
Их тащили к какому-то двухэтажному особняку, обособленно стоящему на площади. Галка попробовала обернуться, чтобы увидеть Костю, но грубый рывок за связанные скотчем руки, заставил отказаться от этой затеи. Ольга мычала, пытаясь что-то сказать сквозь скотч, которым им заклеили рты. На мгновение Галка увидела ее полные ужаса и безнадеги глаза, и в глубине души возник холодок, который начал разрастаться с огромной скоростью. В это не хотелось верить, казалось, что все это сон, страшный, ночной кошмар, и стоит только проснуться, как весь этот ужас сразу исчезнет! Но она уже ясно представляла их участь, и что их ожидает!
Их затащили на второй этаж и бесцеремонно втолкнули в большой, прокуренный кабинет с едким запахом табака, пота и спиртного. В помещении находились несколько человек, все в камуфляже и с оружием. Галка не разбиралась в оружии, но отличить автомат Калашникова от чего-то другого, могла. Один, видимо самый главный, полулежал на диване и выпуская кольца сигаретного дыма изо рта с вожделением осматривал стоящих у двери девушек. Его взгляд остановился на ней и холод, который все еще рос где-то в глубине души вдруг сковал все её тело. В глазах главного мелькнуло предвкушение, которое испытывает хищник, загнавший свою жертву в безвыходное положение. Он что-то сказал стоящему рядом высокому, худому человеку со впалыми глазами, и тот с ехидной улыбкой, медленно пошел в её сторону. В тот же момент от группы, стоявшей у окна, отделился еще один, полная противоположность худому, крепыш, ростом выше среднего, с острым, казалось пронизывающим насквозь взглядом, и направился к Ольге.
– Не дергайся, соска! – холодные, шершавые руки обхватили ее руки выше локтей и начали крутить как манекен, как бы показывая товар со всех сторон, – Понравишься Джексону – будешь жить! И жизнь твоя будет королевская.