Я наклонился вперед, слушая внимательнее.
— Феррус играл на два фронта, но мы поняли это слишком поздно. Он тайно сливал Энигме информацию о том, где прячутся раненые или ослабевшие боги. Он буквально откармливал Энигму, делая его сильнее, чтобы тот эффективнее выкашивал ряды старой гвардии. Одновременно он помогал и Конклаву Богов. Давал им советы, как биться с апостолами Энигмы, предлагал рискованные стратегии.
— Стравить две стороны, самому остаться в выигрыше — старо как мир, но всегда эффективно, даже на божественной шахматной доске.
— Именно, — кивнула Лисара. — Его план был довольно прост. Он хотел, чтобы Энигма и союз богов перебили друг друга, а сам Феррус остался бы единственной реальной силой, добив выживших.
Она встала, подошла к окну. Огни среднего города мерцали внизу.
— Финал был фееричным. Конклав, используя план Ферруса, загнал Энигму в ловушку. Мы ударили по нему всем, что у нас осталось. Феррус был рядом, он рассчитывал в момент смерти Энигмы урвать самый жирный кусок высвободившейся силы.
— Но, судя по всему, просчитался, — догадался я, к чему она клонила.
— Да. Умирающий Энигма все понял. Кто его предал и почему. В итоге он успел достать Ферруса. Тот получил рану, которую так просто не исцелишь. Феррус был при смерти. Тогда-то мы и поняли, что он играл на два фронта, но достать его не смогли. Подозреваю, что кто-то из Конклава Богов помог ему скрыться.
Лисара повернулась ко мне.
— Его искали очень долго, но так и не нашли. А потом кто-то из смертных вашего мира воззвал к богам. Когда мы обратили внимание на этот мир, то обнаружили лишь следы демонов. Кто-то закрыл все порталы и уничтожил их.
— И этим кем-то был я, — сказал я спокойно.
Лисара кивнула, вернулась в кресло.
— Ты, самый сильный из смертных, из тех, кого я видела во множестве миров. Такое не под силу даже мелким богам, но ты смог. И это невероятно. Я не знаю, где сейчас Феррус, но он явно вскоре пробудится, потому что ты, по сути, выдернул капельницу из его руки. Ведь тот восстанавливался благодаря энергии этого мира.
Я допил вино, обдумывая услышанное.
— Скорее всего, уже проснулся, — сказал я. — Культисты в Разломе говорили о возвращении истинных хозяев. Семя посеяно, как они выразились.
Лисара сидела в задумчивости. Воспоминания явно были тяжелы для нее. Огонь в камине горел спокойнее, будто чувствуя настроение богини.
— Энигма мертв, — сказал я. — Значит, осталась лишь одна проблема. Почему богам не найти этого Ферруса и не закончить дело? Что-то я сомневаюсь, что вы страдаете всепрощением.
Лисара вздохнула.
— После войны большинство богов стали сами по себе и никому не доверяют. Мы разобщены. Каждый тянет одеяло на себя, защищает свои интересы. Организовать совместную операцию по поиску… это сложно. Слишком много недоверия, слишком много старых обид. Мы держим лишь одно правило — не претендуем на монополию ресурсов.
— Другими словами, вы как овцы на пастбище, просто откармливаетесь, и ждете, что проблема решится сама собой?
— Или не возникнет вовсе. Грубо, но верно, — признала Лисара, даже не став ничего говорить насчет моего сравнения. — К тому же, Феррус хорошо прячется. Тысячу лет он не проявлял себя.
Она поднялась с кресла, подошла ко мне.
— Теперь твоя очередь держать слово, Торн.
Глаза вспыхнули ярче, и я почувствовал, как Лисара отступает назад, возвращая контроль Заре. Переход был плавным, но заметным. Огонь в глазах потускнел, заменяясь обычным золотым цветом. Поза изменилась, стала менее вызывающей, более естественной. Да и пластика движений становилась иной, ненамного, но я это тоже замечал.
Зара моргнула несколько раз, возвращаясь в себя.
— И что она сказала? — спросила девушка.
— Многое, — ответил я. — Но в основном скучные вещи. Политика богов и все такое.
Зара усмехнулась.
— Врешь ты все. Но я не буду настаивать.
Она подошла ближе, положила руки на мои плечи.
— Зато теперь ты свободен. И мы можем провести вечер так, как я хотела.
Я поднялся, обнял ее за талию.
— Звучит как прекрасный план.
Ужин был простым, но вкусным. Зара заказала еду из лучшего ресторана среднего города. Стейки, овощи на гриле, свежий хлеб. Мы ели не спеша, болтали о ерунде. О том, как идут дела на арене, о новых бойцах, о глупых ставках, о том, что творится в верхнем городе.
— Один идиот поставил миллион на то, что его боец продержится три минуты против чемпиона, — рассказывала Зара, смеясь. — Продержался двадцать секунд. Я думала, он устроит скандал, но нет. Просто ушел и больше не появлялся.
— Бывает, — пожал я плечами. — Деньги развращают людей. Они начинают думать, что могут купить все. Даже победу.
— А ты? — спросила она, наклоняя голову. — Что для тебя важнее? Деньги или сила?
— Ни то, ни другое. Свобода, — произнес я и улыбнулся.
Зара задумалась над этим ответом.
— Свобода… да, это имеет смысл. Ты не похож на того, кто гонится за богатством или славой.
— Слава сама меня нашла. И честно говоря, надоела уже. Предпочел бы, чтобы меня оставили в покое.
— Но ты помогаешь людям. Спасаешь их, решаешь их проблемы.
— Потому что чем выше поднимаешься, тем меньше проблем будет в дальнейшем.
— Не верю, — улыбнулась Зара. — Ты не такой циничный, каким хочешь казаться, Дарион.
Я не стал спорить. Пусть думает, что хочет.
После ужина мы сидели у камина. Зара прижалась ко мне, положив голову на плечо. Огонь трещал, отбрасывая тени на стены. Было тихо, спокойно. Редкий момент покоя в хаосе последних месяцев.
— Знаешь, — прошептала Зара, — я рада, что ты пришел. Не только за информацией. Просто пришел.
— Я тоже.
Она подняла голову, посмотрела на меня.
— Дарион… я не дура. Понимаю, что между нами ничего серьезного. Ты слишком занят своими делами, а я привязана к арене. Но это не значит, что мы не можем наслаждаться моментом.
Я взял ее за подбородок, притянул ближе. Поцелуй был долгим, глубоким. Зара ответила с жаром, прижимаясь всем телом.
Когда мы оторвались друг от друга, ее глаза горели. Не божественным огнем Лисары, а обычным человеческим желанием.
— Спальня? — предложила она с хитрой улыбкой.
— Веди.
Спальня Зары была просторной, с огромной кроватью в центре. Шелковое белье, мягкие подушки, приглушенный свет. Она подошла к окну, задернула шторы.
— В прошлый раз я чуть не спалила всю комнату, — сказала она. — Постараюсь контролировать себя.
— Вряд ли