— Ещё немного, дорогая, — кряхтит, продолжая спаивать какой-то прозрачной горечью. Давлюсь, кашляю, а он держит, дёргая моё горло, чтобы вызвать в нём глотательный спазм. Пластиковая бутылка падает, проливая остатки на пол, какая-то часть мочит одежду, но почти половина из полулитра во мне. — Теперь подождём, — озвучивает свои действия Ростовцев, продолжая меня удерживать.
— Руслан, пусти, — пытаюсь договориться с террористом, не имея никаких знаний, кроме сводки новостей или фильмов, в которых зачастую много лжи. — Что ты хочешь? Я дам тебе это.
— Одна поправочка, Инга. Не ТЫ дашь, а я возьму это сам, потому что зависеть от тебя устал. Вечно лишь то, что хочешь ты, что ты видишь верным.
Пытаюсь дотянуться до телефона, но он понимает это. Да и набирать номер следует, когда хотя бы видишь экран.
— Это тебе больше не понадобится, — выхватывает трубку, пряча её к себе в карман.
— Тебя посадят за убийство, Руслан.
Он усмехается, словно я сказала невесть что смешное.
— Ты и сама была намерена посадить меня за решётку, так что какая разница? Кстати, зачем дала телефон какой-то девке? Я спал с этой Машей два раза, оба в защите, так что пусть не рассказывает мне о детях. Даже если он от меня, я не подписывался под этим. Так с какого хрена должен нести ответственность, если какая-то дура рылась в урне?
— Она засудит тебя, если он твой, — пытаюсь найти лазейку, — я могу помочь с адвокатом.
— Зачем? — спрашивает спокойно, продолжая меня держать. — Я сам могу себе помочь со всем после того, как… Неважно, — перебивает сам себя, а я чувствую лёгкое головокружение.
— Что ты мне дал, Ростовцев?
— Успокоительное. Ты слишком активна и деятельна в последнее время, — отпускает, наконец, мою шею, делая несколько шагов куда-то. Он что-то ищет, открывает дверь в спальню, потом в туалет, добирается до ванной, пару секунд созерцая её внутренности, а потом оборачивается ко мне. Я же успела повернуть карету к выходу. Жаль, что сбежать не удастся, даже не будь я под седативными.
— Кабина? — раздаётся в спину голос со смесью недовольства и разочарования, а потом Руслан рычит на выдохе. — Не могла купить квартиру с ванной?
Зачем ему ванная?
Ответ слишком очевиден, и от осознания, что он намерен сделать, бросает сперва в жар, потом в холод. Так вот для чего он меня опоил. Это будет не убийство, а несчастный случай.
Добираюсь до двери, но у нас словно игра в кошки-мышки, где кот играет, а полудохлая мышь под снотворным пытается уползти.
— Помогите, — кричу, на сколько хватает сил, и успеваю негромко ударить кулаком в дверь, когда сила меня дёргает назад так, что я чуть не вываливаюсь из коляски, еле успевая ухватиться руками за подлокотники, и ладонь Руслана запечатывает мой рот.
— Тише, Инга. Ни к чему привлекать лишнее внимание. Ты и так слишком заметна. А теперь поехали домой. Если ещё раз закричишь, я засуну в твой рот кляп, — угрожает, убирая руку. — Поняла?
— Я с тобой никуда не поеду, — говорю, слыша, как заплетается язык, а он высматривает что-то на потолке. Наверное, камеры. Только тут их нет. — Руслан, позвони в скорую.
— Обязательно, — обещает, смотря на часы, а я зеваю. Бороться со сном до последнего, но во мне, по все й видимости, тройная доза седативного и страх перед тем, что он задумал. И это не сюрприз для любимой жены.
Пока не отключилась, пытаюсь придумать хоть что-то. А он ещё какое-то время ждёт, прохаживаясь по комнатам, словно его сюда приглашали. Забирает продукты, утаскивая на кухню, подтирает пролившуюся воду. А потом первым выглядывает в коридор, убеждаясь, что никого нет. И последнее, что помню: мы въезжаем в лифт.
Глава 62
Я любил её.
Когда-то.
Всегда удивлялся целеустремлённости, неуёмному энтузиазму и желанию спасти всех. Наверное, это и зацепило, когда впервые встретил. Инга была молода и красива, у неё горели глаза. И мне хотелось подарить ей весь мир. Вышло наоборот.
Она постоянно была на шаг впереди, и, сама того не замечая, устроила гонку, в которой я вечно плёлся где-то за её спиной. Это не могло не выводить из себя. Я — мужчина. И быть в тени жены не для меня. Только всё, за что бралась она, — приносило плоды. Мои потуги заканчивались разорением. А она всегда поддерживала, говорила, что одному повезло, значит уже есть толк.
Она ничерта не понимала тогда. Зато теперь прекрасно осознала, куда я намерен её отвезти. И этот страх в глазах лучше любой награды, потому что она никогда не верила в меня.
Выбираюсь из квартиры, закрывая её на ключ. Всё же это должно выглядеть не как похищение, а осознанное желание жены вернуться домой.
Найти квартиру оказалось не так уж и сложно: достаточно проследить за Ингой, подняться этаж, убедиться, что именно здесь. После того, как она съехала от Леры, я знал, что эти сведения могут пригодиться. И вот не прогадал.
Она сама не захотела договориться. Надо полагать, что противник до последнего будет месить молоко, чтобы взбить масло. Она думала, что я боюсь, и была права. Мне нереально страшно, а всё потому, что она решила довести дело до конца с этим судом. Что ж, придётся и мне довести своё до финала.
Камера есть на козырьке дома, на первом и в лифте. Я осмотрелся, прежде чем приступать к плану. Дверцы лифта открываются, но там какие-то люди.
— Подождём, ничего, — улыбаюсь им, кивая, а Инга что-то мычит. Заглядываю ей в лицо — почти отключилась. Эффекта хватит на пару часов точно, до места час. Так что всё должно сложиться, как нельзя лучше.
Вкатываю коляску, когда лифт возвращается, нажимаю первый. Поправляю жене куртку, делаю вид, что отвечаю, а потом целую в щёку, играя на публику. Записи обязательно посмотрят. Смеюсь, словно она пошутила. Посадил её чуть ниже обычного, чтоб голова не заваливалась. Удобное кукольное тело. Куда проблемнее было бы, умей она ходить. С коляской в разы проще.
Положительный момент — её