Ранги выше восьмого создают либо за большие деньги, либо в качестве награды вассалам, либо… — он многозначительно понизил голос, — добывают старым дедовским способом — на охоте. Не на зверей, а на других носителей. Выследил за городской чертой, заставил перегнать накопленную эссенцию в фиалы — и вот тебе капитал. Рискованно, но прибыльно.
Чем больше я слушал своего собеседника, тем меньше мне хотелось выходить за городские ворота… Но сейчас не было времени рефлексировать, поэтому я решился задать вопрос, который жёг мне душу с самого начала…
Сделав глоток воздуха и, стараясь звучать как можно более непринуждённо, я спросил:
— Ладно, с этим разобрались… Ты лучше вот что мне скажи… Что ты скажешь насчёт… особых колец? Пока мы шли с тобой по городу я видел у многих носителей по три, по четыре, даже по пять колец, но все они были… обычные. Красные, зелёные, синие… А у себя в материнском мире я видал одного с фиолетовым кольцом, которого наши правители называли Абсолютом. Почему здесь таких нет?
Эффект от моего вопроса был мгновенным. Грон замер, его бокал застыл на полпути ко рту, а его люди перестали перешёптываться и уставились на меня, словно я только что сказал что-то очень-очень плохое. В воздухе повисло напряжённое молчание, а потом Грон медленно отставил бокал в сторону, после чего уставился на меня пристальным взглядом и проговорил:
— Фиолетовое, говоришь… Ты уверен, что действительно его видел? Тебе не могло привидеться?
Я конечно же не видел нашего абсолюта, но упомянув его, я в первую очередь подразумевал себя, а потому с полной уверенностью кивнул, и сказал:
— Абсолютно. Видел его точно так же, как вижу сейчас тебя.
Грон тяжко вздохнул, огляделся вокруг и наклонился через стол, понизив голос до хриплого шёпота, который едва пробивался через шум таверны.
— То, о чём ты говоришь… это не просто кольца, малой… Это символ монархов. — Он сделал паузу, давая мне осознать сказанные слова, после чего продолжил:
— Никто точно не знает, сколько их, но поговаривают, что очень и очень мало. Раньше… — он осёкся, услышав, как к соседнему столу подошла группа шумных посетителей, сразу после чего сменил тему, и громко рявкнул через плечо:
— Эй, Морг, слышал, вчера на восточном рынке гоблины с орками из-за партии краденых кристаллов подрались? Говорят половину прилавков разнесли, а кристаллы все побили!
Подошедшая группа неожиданно среагировала на эти слова и один из них начал что-то возмущённо говорить в ответ. Один из товарищей Грона вскочил, сразу же вступив в словесную перепалку, и пока те переругивались, Грон снова повернулся ко мне, продолжая прерванный рассказ едва слышным голосом:
— Раньше, говорю, монархи были в большом почёте. Сам Верховный монарх, правитель Сиалы, искал их, привечал, заключал с ними щедрые контракты. Те, кто шёл к нему на службу, росли как на дрожжах, ведь ресурсов на них правитель не жалел. За пару месяцев присягнувшие монархи могли восьмое, а то и десятое кольцо раскачать. Была сила, была мощь…
— Почему «раньше»? — не удержался я, перебивая его. — Что изменилось?
Грон снова насторожился, его взгляд метнулся к входу, где на мгновение показалась высокая фигура в плаще с гербом одной из гильдий. Воин замолчал, делая вид, что увлечённо пьёт эль из своей практически пустой кружки, пока незнакомец не прошёл дальше. Затем он облокотился на стол так близко, что я почувствовал запах эля, и прошептал так тихо, что большую часть слов мне пришлось угадывать:
— Действующая власть не особо поощряет такие разговоры, но я обещал тебе ответить на все вопросы, потому скажу… Всё изменил один разумный, и имя этого разумного — Кириан’аси. Родной брат Верховного Монарха.
Я замер, не веря своим ушам. Брат правителя?
— Никто не знает, на какой почве между ними возник настолько серьёзный конфликт, — продолжал Грон, — но ссорились они не по-детски. Сначала Кириан действовал в одиночку — мелкие пакости, саботаж… На них внимания не обращали.
Но время шло, он набирался опыта, находил сторонников, и пакости росли, как снежный ком, а потом… — Грон сделал драматическую паузу, — потом случилось немыслимое. Кириан каким-то непостижимым образом смог схлопнуть разлом, и не просто закрыл его, а обрубил все связующие нити.
Всё бы ничего, вот только в тот разлом за несколько часов до этого зашла целая экспедиция из пятнадцати монархов, верных правителю. Лучшие из лучших, и все они бесследно пропали. Навсегда.
От этой информации у меня по спине пробежали мурашки. Уничтожить пятнадцать Абсолютов одним, пусть и не простым действием… Это было за гранью моего понимания.
— Вот после этого терпение у правителя лопнуло, — продолжил Грон мрачным голосом. — Верховный бросил на поимку брата все доступные силы, но Кириан оказался хитёр как дуалон и неуловим как тень.
Целых двенадцать лет он водил за нос всех нанятых охотников, а потом… он сам вышел из тени, и сделал это не один. К стенам Туриса, столицы того времени, подошла целая армия, которую вел Кириан’аси, и в составе этой армии были свои монархи. Те, кто нашёл лазейку в клятвах верности Верховному и переметнулся на сторону мятежника.
Он снова прервался, чтобы рявкнуть на одного из своих людей, слишком увлечённо слушавшего рассказ:
— Гарт, чем уши греть — лучше бы по сторонам глазел! — Потом, убедившись, что никто нас не подслушивает, продолжил:
— Битва за Турис… её до сих пор вспоминают с содроганием. Говорят, там текли такие реки из магии, что само небо трескалось. Кириан не стеснялся в средствах, а Верховный, помимо сохранения своей жизни, был вынужден ещё и эвакуировать свою семью с мирным населением…
Никому не известно — как он это сделал, но правитель справился. Практически всё мирное население было успешно эвакуировано, а потом он взялся за мятежников всерьёз.
В итоге армия Кириана оказалась разбита, а её предводителя низверг лично брат, но цена… — Грон тяжело вздохнул, и в его глазах мелькнула тень настоящей печали. — Цена этой победы была ужасна. От Туриса и его окрестностей ничего не осталось. Просто… выжженная пустошь, на которой из-за дикой концентрации магии, что там высвободилась, с реальностью творится не