А теперь давайте подумаем: какое обличье приняли эти «хижины для инициации» в народных сказках? Вспомните, чья избушка стоит на опушке леса (вариант – в самой его середине), причем обязательно повернутая к пришельцу задней стенкой? Правильно, Бабы-яги! И обойти ее никак нельзя. Можно только потребовать: «Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» Возникает вопрос: что же мешает Ивану-царевичу обойти относительно небольшую постройку и войти в нее с другой стороны? А дело в том, что Баба-яга – не простая старушка, а страж потустороннего мира, и ее избушка – это контрольно-пропускной пункт на его границе.
То есть герой, заходя в жилище старухи, отправляется в царство мертвых. Не зря же он на все ее расспросы требует, чтобы она его в баньку сводила, накормила-напоила и спать уложила, то есть совершила действия, которые выполняются во время похорон, начиная с обмывания покойника и заканчивая едой-выпивкой на его поминках. В сказках, где фигурируют дети, Баба-яга часто пытается попавших в ее домик ребят посадить на лопату и засунуть в печь – то есть опять дело идет к смерти.
Вид у избушки соответствующий: она окружена тыном из человеческих костей с насаженными на них человеческими же или конскими черепами, из глаз которых по ночам бьет яркий свет. Вместо засовов на воротах человеческие руки, вместо замка – челюсти.
Про курьи ножки тоже не зря поминают сказочники: когда-то людей хоронили в так называемых домовинах – похожих на небольшие домики сооружениях, стоящих на столбах или высоких пеньках [26]. Вот вам и курьи ножки, которые отнюдь не куриные, а закопченные (окуренные), чтобы внутрь не лезли грызуны и насекомые! Что там Хеллоуин с его тыквами! И вот в такое жуткое место приводили вчерашних мальчишек, чтобы они, пройдя инициацию, вернулись в деревню полноправными членами племени.
После прохождения инициации новый член племени мог или вернуться в деревню к родителям, или на какое-то время уйти в так называемый мужской дом и вступить в братство – у разных народов бытовали разные правила. Такое решение поощрялось, поскольку сплачивало юных воинов, что было дополнительным преимуществом во время войны с соседями. И хотя все, что происходило в этом доме, было окружено тайной, девушки туда допускались и могли даже стать временными женами кого-то из «братьев». Было только одно условие: при уходе из «мужского» дома девушка тоже должна была пройти инициацию, чтобы стать «сестрой» его обитателям и сохранить в секрете все, что она там видела. Отзвуки подобной традиции сохранились, например, в «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях» А. С. Пушкина, который был знатоком русского фольклора. О правилах инициации и обо всем, что с ними связано, в частности, пишет В. Я. Пропп в книге «Исторические корни волшебной сказки».
Девочки у многих народов тоже проходили инициацию, но, разумеется, не такую страшную – им было достаточно продемонстрировать свое умение вести домашнее хозяйство. Судя по всему, у славян дела обстояли именно так. Убедившись в готовности девиц к самостоятельной – вернее, замужней – жизни, матери дарили им веретена, прялки и кокошники. Затем начинался поиск подходящего мужа.
Отголоски обрядов инициации сохранились и в наше время, но они уже носят по большей части праздничный характер: последний звонок, принятие присяги, посвящение в студенты – вот самый очевидный их перечень в XXI веке. Особенно много ритуалов сохранилось в армии и в существующих доныне тайных обществах. А у некоторых народов – например, в коренных племенах Африки и Австралии – обряды инициации остались почти такими же, какими были тысячи лет назад…
Иван Билибин. Иллюстрация из книги «Сказки о трех чудесах царя и об Ивашке, сыне священника». 1911 г.
Евгений Соколов. Открытка из серии «Сказочные типы». Леший. 1917 г.
Основной миф в волшебной сказке
Раз сказка – наследница мифа, то и Перуну со Змеем в ней нашлось место. Теперь Громовержца кличут, например, Иваном-царевичем (в былинах его черты приобретали некоторые русские богатыри), а у Змея прибавилось прозвище Горыныч, говорящее в первую очередь о его умении извергать огонь, то есть гореть. Характерной особенностью Змея Горыныча служит наличие трех, шести, девяти или двенадцати голов, которые к тому же могут отрастать, если герой срубил какую-нибудь из них в бою.
Михаил Нестеров. Иллюстрация из книги «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». 1889 г.
Витольд Пручковский. Канун Дня Святого Иоанна. 1875 г. Варшавский национальный музей
Живет Змей в пещере, расположенной за Калиновым мостом, перекинутым через зловонную реку Смородину, отделяющую мир живых от мира мертвых. Да, ее название произошло не от вкусных сладких ягод, а от слова «смердеть». А у Калинова моста не растет калина – он раскален добела, и пройти по нему могут только герои.
Когда Змей не сражается с героем, то летает по Руси в окружении грозовых туч и похищает юных дев, унося их в свои владения. Он неплохо себя чувствует и в небе, и на земле, и под землей, то есть в пещере, где у него хранятся несметные богатства, включая живую воду, молодильные яблочки и плененную царевну. Там же живет и его многочисленное отродье. Таким образом, он одновременно связан с огнем и с водой.
Кстати, кто такой герой? Ранее эти персонажи мифов уже упоминались вкратце, разовьем тему подробнее. В древних мифах (в качестве