Первым, что поразило старика в корабле Путника, было то, что тот легко менял размеры и форму. Когда Бирк узнал, что «Птица» длиной больше семисот метров, то принялся ломать голову, как ее провести через завихрения пространства-времени, однако это не понадобилось, поскольку Вирт уменьшил корабль до ста пятидесяти метров, сохранив прежнюю форму. В таком виде число возможных проходов увеличивалось на порядок. Поэтому лоцман быстро определил маршрут и показал его Каю на возникшей в воздухе карте.
Когда да Вирта дошло, что такое на самом деле Темное Пространство Аталан, он только рот раскрыл от изумления. Он-то, наивный, думал, что это обычная планетная система, а оказалось, что это область пространства размером с десяток систем, причем с пригодным для дыхания воздухом. Откуда он брался и почему не улетучивался, никто не знал. Это пространство заполняли бесчисленные астероиды, усеянные лесами, горами, ручьями и полями — свету в Аталане тоже неоткуда было взяться, но он имелся, причем освещал все вокруг солнечными лучами подходящего для кислорододышащих разумных спектра. Наступление ночи в том или ином месте обеспечивали маги, подавая особого рода сигналы на ментальный интерфейс. Становилось темно или светло. Дожди проливались своевременно, словно нечто невидимое следило за этим. Откуда бралась вода, опять же было неизвестно. Окраины Темного Пространства не освещались, потому его так и назвали. Поначалу, пока не проникли вглубь, где было светло, но название успело прижиться.
— Это кому же пришло в голову такое создавать? — ошалело спросил Путник. — Додуматься надо было…
— Да яйцеголовые себе уже все головы на эту тему сломали, — фыркнул дядюшка Бирк. — А нам оно все равно. Живем и живем. Давно привыкли. Хорошо живем! Другим и не снилось. Много народу к нам бежит, да не всех принимают — лентяи да бандиты нам не надобны! Вот девок молодых — тех да, всех берут, деток нарожают да вырастят. А нет, так и шлюхами сгодятся. Мужики ж, что работать не хотят, пусть не лезут. Работягам же завсегда рады.
Вирт покивал, ошалело глядя на проплывающие мимо гигантские корни, связывающие разные острова и астероиды. Толщина многих была чуть ли не в полкилометра! Хватало и отдельных островов, не связанных с другими, но при этом они висели на одном месте, словно привязанные, ни с чем не сталкивались. Это поражало и изумляло. Кай по мысленной связи сказал, что демиург, создававший это место, сумасшедший гений. Так рассчитывать взаимодействие различных сил мало кто сможет, и даже искин его класса не поможет. Но безумием от всего этого буквально плещет во все стороны.
— Обалдеть! — выдохнул Вирт, провожая взглядом остров, выглядящий гигантским кольцом с деревьями, горами и несколькими реками на ободе. — Я думал, такое только в фильмах показывают…
— Фильмах? — заинтересовалась Кхара. — А что это?
— Это… — почесал в затылке Путник. — Длинные движущиеся сюжеты со звуком и сложным сюжетом. Кай, ты вроде снимал информацию с земного интернета? В том числе, и фильмы.
— Снимал, — подтвердил тот.
— «Аватар» там имеется?
— Конечно.
— Покажи девочкам, чтобы не скучали, пока летим, — попросил Вирт.
— Без проблем, — хохотнул кайсат. — Я еще и преобразую изображение в нормальную трехмерность. Знаешь, есть что-то общее у Аталана с изображенной в фильме Пандорой. По крайней мере, такое же богатство жизни. Она здесь еще и похлеще будет, плюс многие звери магически активные.
— Бр-р-р… — представит себе кое-какие плоды местной эволюции Путник.
Вскоре в углу рубки раздались негромкие возгласы девушек, обсуждающих увиденное. Как ни странно, Калатиэль, Дейра и Сантая тоже изумлялись фильму, хотя были родом из развитой цивилизации. Потом, правда, выяснилось, что в Объединенных Мирах индустрия развлечений была очень слабо развита по сравнению с Землей. Почему? Да кто его знает! Вирту это интересно не было, возвращаться туда он не собирался.
— Потом мне покажешь, парень, чего они там так визжат, — покосился на воодушевленных девушек дядюшка Бирк.
— Покажу, — кивнул Вирт. — Нам долго лететь?
— Да еще часа три. Что-то сегодня ловушек пространства многовато. Как бы не к шторму дело идет. Тогда ни один корабль, пока шторм не закончится, не пройдет. Твой, может, и уцелеет, крепкий, а вот пройти вряд ли сможет…
— Был бы я обученным пространственником… — вздохнул Путник.
— Если б да кабы, да выросли во рту грибы! — хохотнул лоцман. — А чего с тобой случилось-то, парень?
— В плен к одной сволочи попал, он мне память и личность стер, — скривился Вирт. — Пользовал меня, как аккумулятор, пока сбежать не получилось. Теперь незнамо сколько столетий восстанавливаться придется. И домой не вернуться, пока не восстановлюсь, запрещено.
— А со сволочью чего? — приподнял брови дядюшка Бирк. — Простил?
— Такое не прощают. Так что он свое уже получил, за ним Палач пришел.
— Ну, ни хрена себе! Цельный Палач? Это чего ж он такого натворил?
— Да много чего, — досадливо махнул рукой Путник. — Демиургом одного мирка был, вот и наворотил там такого, что даже демоны изумились. Пусть теперь за все отвечает. Вроде бы ему все оболочки души стерли и сбросили на самый низ лестницы перерождений, чуть ли в червяка воплотили.
— Ну, боги ему в судьи, — покивал лоцман. — Знать, учиться будешь?
— Ага, буду, — подтвердил Вирт.
— Ты там токо поосторожнее со старыми семьями, не ссорься с ними лучше, нагадит смогут, — посоветовал дядюшка Бирк. — Аристократы — они дурные совсем. Лучше делай вид, что не слышал, чего они там языками ляпают. Они стольким хорошим ребятам и девчатам жизнь испаскудили! А ректор не всегда сможет помочь, у него руки связаны.
— Там разберусь, — неприятно усмехнулся Путник. — Мне они ничего сделать не смогут, защиты имеются такие, что им и не снилось. Девочкам своим тоже их же поставлю.
— Ну, гляди сам, — укоризненно покачал головой лоцман.
«Птица» вертелась юлой, облетая астероиды и острова дикими виражами, а оных становилось все больше и больше. Кай по первой просьбе вырастил для дядюшки Бирка привычные тому органы управления в виде штурвала и педалей, и лоцман спокойно вел кайсат, показывая такое мастерство, что Вирт только языком от восхищения цокал. Ему до такого расти и расти, и неизвестно когда дорастет.
— А чтоб вам провалиться, аристократишки поганые! — внезапно выругался старик, резко сбрасывая скорость и пропуская перед собой вынырнувший словно ниоткуда парусный корабль с какими-то яркими штандартами на мачте. — Опять, гурхи вонючие, без опознавалки летают! А врезались бы мы? Костей бы не собрали! Вот что за идиоты, а?
— Что случилось? — удивился его экспрессии Путник.
— Да местные окраинные аристократы гоняют на своих парусниках без опознавалок, — скривился дядюшка Бирк. — Уж сколько катастроф было, а они все свою линию гнут, уроды. Не хотят, чтобы все вокруг знали, кто летит. А того, что в такой мешанине без предупреждения врезаться можно, не учитывают! Да и…
— Что?
— Пиратят они, грабят, кого смогут. Бедные ж, что храмовые крысы, вот и ищут, где чего плохо лежит. Думаю, это местный барончик пронюхал, что кто-то летит, вот и вылез из логова. Увидал твою птичку, не понял, что оно такое, и щас бултыхается вон там. Ежели вызовет, шли на хрен. Разве что стрельни из своих пушечек, он как увидит, так точно сбежит.
Барон Ирес Свельм хмуро смотрел в подзорную трубу на странную штуку, похожую скорее на железную хищную птицу, чем на привычный корабль. От такой птички подсознательно хотелось держаться подальше, но придется рискнуть — до свадьбы сестры осталась декада, и если за это время не удастся собрать приданное в нужном размере, то Олетту ждет позор. Как и всю их семью. Тогда только застрелиться и останется. Вот и пришлось снова выходить на большую дорогу, чего Иресу очень не хотелось — не любил он это дело, считал недостойным дворянина. Но иного выбора не имел.
— Вызовите это, — хрипло каркнул он.