Только после этого потянула на себя тонкое одеяло.
Студентка наконец прикрылась, кровь Павла вернулась на свое место, он начал более–менее соображать.
– Который час? – спросил скорее себя, чем соседку по кровати.
Поднялся с пола, принялся шарить себя по карманам в поисках телефона, чтобы посмотреть время и дату. Он не знал, как долго спал, биологические часы не работали. А если он продрых целые сутки? У него (и Лины) обратные билеты на один рейс, а они еще не встретились.
А если она приходила, пока он спал?
Внутри Павла все похолодело. Если его Линочка пришла в номер, увидела его спящим, а подружку голой… И все это на одной кровати…
Еще один повод для ссоры. И как в таком случае вымаливать прощение?
Нет, конечно, у Гриневича был запасной вариант, ему было что предложить зажигалочке. Сделай ему кто такое предложение, он, не раздумывая, согласился бы, еще и пищал бы от счастья.
Но Лина – не он, она вообще женщина, а женщины – существа непредсказуемые.
Вот наглядный пример, перед глазами, сидит на кровати в чем мать родила.
– Где мой телефон?
– На полке, – Окси указала подбородком направление. – Вам там жена звонила…
– А… эм… жена? – Гриневич осип и осел. Растерялся.
Про жену–то Паша совсем забыл! О, не сносить ему головы! Сколько дней прошло с его отъезда?
Он улетел в день родов, календарь отсчитал кучу дней и ночей, а Павел ни разу за это время не позвонил жене, не поинтересовался ее здоровьем и здоровьем сына… Не спросил все ли пальчики у ребенка на месте, есть ли молоко у его матери и вообще как дела…
Да потому что он был на симпозиуме в Новосибирске! Она же сама его туда отправила! А там лекции и фуршеты с утра до поздней ночи!
Жалкие оправдания. Надо было хоть сообщения писать. С поцелуйчиками, сердечками, цветочками.
Совсем из головы семья вылетела. Все из–за Лины и ее игнора!
Женщины коварны и… существа непредсказуемые.
Как жить?
Как он будет реабилитироваться в глазах жены?
А тестя?!
Филейная часть опять заныла – сказалось падение с кровати.
– Ага, – беспечно прощебетала Половинкина, накручивая прядку волос на палец. – Вы так крепко спали, а телефон все звонил, звонил, ну, я и ответила.
– Что?.. – историк прочистил горло, не помогло, прохрипел еще раз, отказываясь верить своим ушам и словам Оксаны: – Что ты сделала?
– Ответила. Кстати, у вас очень милая жена. Она просила передать, что подала на развод.
С этими словами Половинкина повела плечами, скинула с себя одеяло, глянула на Павла смелее, приглашая взглядом к себе на кровать. Раз мужчина свободен, почему бы не воспользоваться.
Белая пелена страха и отчаяния встала у Гриневича перед глазами. Вместо прелестей молодой прекрасной девушки.
Какое оно страшное, это слово «развод».
РАЗВОД!
Кинжал в сердце.
Пуля в лоб.
Инфаркт миокарда.
– Да как… Да как вы… ты… посмела! – заклокотал мужчина, чувствуя, как беспомощность овладевает им, делает кости мягкими, а кровь в чреслах густой и практически недвижимой. – Как только язык повернулся… Кто разрешил трогать… чужую вещь! Отвечать! О–о–о!
Паша заметался по номеру в ужасе.
Разводиться в его планы не входило. Как бы ни была хороша зажигалочка, ради нее бросать семью он не собирался. В конце концов, у него дети! Четверо! Ипотека!
И докторская!
– Ни в какие ворота! Никакой совести! О, молодежь! О, нравы! Разрушить семью – это такой пустяк! Ничего ценного! – Гриневич бормотал, безумно вращая глазами, размахивая руками, пугая Половинкину своим поведением.
Наконец он остановился, обвел лихорадочным взглядом номер, увидел свой чемодан. В голове начал формироваться более–менее годный план дальнейших действий.
Раз уж он здесь, в Адлере, прилетел, чтобы помириться с Линой, вернуть их отношения на прежний уровень, то надо так и сделать.
А потом он вернется домой и будет просить прощения у жены. Она про развод сказала от обиды, потому что он не звонил ей, не писал, даже букет цветов в роддом не отправил. Гормоны шалят.
А тут еще трубку взяла женщина.
Да это горничная была! Так и скажет.
Паша присел перед чемоданом, начал потрошить его, искать одежду, более подходящую для юга, чем костюм, к тому же мятый.
Про девушку на кровати забыл напрочь. Она его не интересовала.
Прямо при ней разделся до трусов, надел футболку, шорты, бейсболку и сланцы. Все это у него лежало на дне чемодана.
– Где мне найти Полину? – строго спросил он ее подругу.
– М–м… наверное, на берегу, – она пожала плечами.
Облегчать жизнь Гриневичу не собиралась, обиделась, что он проигнорировал ее приглашение. Это она еще не припомнила ему, что вчера он бессовестно уснул вместо того, чтобы прогуляться с ней, поужинать и прочее.
Ну и пусть сам ищет эту козу–предательницу. И пусть найдет ее в объятиях миллионера!
Спустя пять минут Павел покинул номер, поспешил в сторону моря. Он найдет свою зажигалочку, чего бы это ему не стоило! У них есть еще сутки до отлета домой.
Глава 36
Лина и Стас сидели в кафе на набережной. Обедали.
Не на веранде, там все столики были заняты. Внутри. Но их столик стоял у окна, открывал вид на море.
Достаточно уютная обстановка, вежливый персонал, вкусная окрошка. Море плескалось совсем близко. Людей на берегу – видимо–невидимо. Клочка земли не видно. Как тут они купаться умудряются – загадка.
Да и пляж Лине не понравился – одна галька. Камушки гладко отполированы водой, мелкие, ноги в них вязнут. Пока зайдешь по колено в море, устанешь. Вот у них за городом есть озера, так там песок, а тут…
Только и интересного, что в этих камушках