Подобный поворот с трудом укладывался в голове. Что же стало с ребенком? Он родился мертвым? Или нет? Почему она ничего о нем не написала? И тут донельзя уставшего, основательно выбитого из колеи Пьетро осенило. Он вспомнил фразу, которой заканчивались записи в синей тетради: «Этот цветок – единственное существо на свете, которое заслуживает узнать всю правду».
45
– Доброе утро, доктор Джербер. Как хорошо, что вы позвонили, я сам собирался вам звонить. Матиас проспал восемнадцать часов кряду и ни разу не вскрикнул! Никаких кошмаров, ни-че-го!
В голосе Иво Кравери звучала вполне понятная радость, но в голове у Пьетро был полный кавардак.
– Хорошо, очень хорошо, – только и промямлил он.
Сеанс ультразвуковой терапии все же сработал. Он скрепя сердце согласился на предложение Эрики, как утопающий, хватающийся за соломинку, а она взяла и избавила ребенка от кошмаров. Это на сто процентов ее заслуга. Впрочем, сейчас Джербер звонил Иво по совершенно иному поводу. Вот что написала Молчаливая Дама:
Напоследок рассказывает, что, когда Молчаливая Дама попала в больницу, при ней была роза. «Единственный подарок Тихони», – думает та. По словам врачихи, они позаботились и о цветке. Если пациентка желает, его принесут в палату. Здесь так много солнца. Молчаливая Дама увидит, какой прекрасной стала роза.
Молчаливой Даме не хочется видеть эту розу. Роза – обман. Свидетельство не любви, а ненависти и притязаний собственника. Нет-нет, ей не нужна роза. Она понятия не имеет, как о ней заботиться. Она умеет выращивать только гнилые помидоры на могилах Тараканов, порубленных на куски и засунутых в мешок.
Голос Иво в трубке временами заглушали посторонние голоса и какие-то шумы.
– Вас плохо слышно, – заметил Пьетро.
– Извините, мы сейчас в аэропорту, стоим в очереди на посадку.
– Здравствуйте, доктор Джербер! – послышался веселый детский голос.
– Вот, решили последовать вашему совету, – продолжил Иво. – Улетаем в Монтевидео недельки на три.
Пьетро совсем забыл о своем совете. Теперь, когда Тихоня умер, Кравери незачем было покидать Флоренцию. Но об этом он промолчал.
В последнее время она часто думает о розе. Жалеет, что не забрала ее с собой из больницы. Роза же ни при чем, правда? Невинный цветок.
– Во время нашей первой встречи вы сказали, что приехали во Флоренцию два года назад и купили виллу в Пьян-де-Джуллари, верно?
– Да-да, я ужасно устал от постоянных переездов, – подтвердил Иво. – С тех пор как родился Матиас, мы нигде не жили дольше двух лет.
– Кто-нибудь жил на вилле до вас?
– Почему вы спрашиваете? – после небольшой заминки поинтересовался Иво.
– Поверьте, это важно, – ответил Пьетро, не вдаваясь в объяснения.
– Там жили Джулио и Александра Волонте. Он работает в финансовой сфере, она юрист-международник. Продали виллу в связи с переездом на Эльбу.
«На остров Эльба», – мысленно зафиксировал Пьетро.
– А дети у них есть?
В один прекрасный день случается то, чего Молчаливая Дама не ожидала. Она находит свою розу. Такой удачи она и представить себе не могла. Проходя мимо, случайно замечает ее в саду прекрасного старого дома, похожего на сказочный замок. К дому от ворот ведет кипарисовая аллея. Молчаливая Дама не сомневается, что это судьба.
– Кажется, да. Девочка. Сусана, ведь у Волонте девочка, я не ошибаюсь?
– Да, доктор Джербер, – послышался в трубке голос Сусаны. – Чуть младше Матиаса.
Она легко могла бы перелезть через ворота и забрать розу, но это было бы слишком жестоко – забирать цветок оттуда, где ему так хорошо. Роза растет на солнечной полянке, защищенной от ветра и непогоды деревьями. Она в безопасности. Молчаливой Даме нечего ей предложить, и она решает не беспокоить розу. Впрочем, она может подарить розе тетрадь, где записана вся ее жизнь.
– А вы, случайно, не помните, как ее зовут?
– Минуточку. – Сусана задумалась. – Кажется, ее зовут Роза.
46
– И как в это играть?
– Надо закатить шарик в центр так, чтобы он не упал с дорожки.
Головоломка представляла собой прозрачную пластмассовую сферу, внутри пересекались разноцветные желобки, трубки и мостики, по которым катался металлический шарик. Игрушка требовала определенной ловкости рук.
– А у тебя хорошо получается.
– Не всегда. Это очень трудно, – ответила девочка, сердито покусывая нижнюю губку.
На Эльбе стоял замечательно теплый солнечный день. Не так уж далеко от Флоренции, но здесь, на острове, уже чувствовалась весна. Легкий ветерок ерошил свежую зеленую травку и ластился к морю. Пьетро и девочка сидели на пледе в нескольких шагах от гладких камней, на которые набегали морские волны. Вокруг были разбросаны рисунки, цветные карандаши и восковые мелки.
Дом позади них – результат дорогостоящей работы и гениального безрассудства известного современного архитектора. Простые линии, большие окна и терраса из светлого дерева, напоминавшая корабль. Ничего общего с благородным обликом старинной виллы в Пьян-де-Джуллари.
– Видите? У меня снова получилось! – воскликнула Роза с ноткой гордости и протянула сферу Пьетро. – Хотите попробовать?
Он покорно взял игрушку и принялся крутить ее так и сяк. Джербер прибыл на Эльбу с первым утренним паромом, совсем ненадолго, буквально туда и обратно. Предварительно, конечно, созвонился с родителями девочки. Договорились на субботу, когда Розе не нужно было идти в школу. Джулио и Александра Волонте с готовностью согласились помочь и теперь наблюдали за происходящим в саду из окна гостиной.
Роза оказалась милой девчушкой, шустрой и умненькой. Длинные черные волосы наводили на мысль о сходстве с Молчаливой Дамой. Согласно запискам в синей тетради, младенца передали на удочерение, поскольку родная мать отказалась заботиться о ребенке. Однако эта Роза вовсе не была той самой «розой» из записок. Ее не удочеряли, она жила со своими биологическими родителями.
Все это Волонте сообщили Джерберу еще по телефону. Тем не менее он решил с ними встретиться, чтобы расспросить поподробнее. Узнать, например, не встречали ли они в окрестностях флорентийской виллы черноволосую женщину в темной одежде. Александра что-то такое смутно припомнила и предположила, что та работала на одной из соседних вилл. Александра нередко замечала ее на автобусной остановке неподалеку от их ворот.
Пьетро решил, что Молчаливая Дама