Джина подошла к одному из лежащих больных и присела рядом на стул. Алекс остался стоять в дверях. Он немного растерялся от происходящего вокруг и не понимал, какая тут может быть от него польза.
– Пульс учащенный, лихорадка, повышенная температура, – оценила она первичные симптомы.
К ним подошел средних лет мужчина с седыми волосами и такой же бородой. Он, так же, как и остальной персонал, был одет в белый защитный костюм.
– Добрый день, меня зовут доктор Малькольм, – представился он. – Я заведую медицинской службой на Утренней звезде. Майор Уильямс только что передал мне данные о вашем визите. Большое вам спасибо, что согласились помочь нам в выяснении причины заболевания. Не часто в наши дни встретишь таких людей, которые добровольно готовы рискнуть ради других. Позвольте я введу вас в курс дела.
Доктор рассказал, что пандемия началась где-то пару недель назад. Симптоматика как при вирусной инфекции: высокая температура, озноб, головная боль, ломота в теле, но анализы не выявили никаких признаков вирусов в крови. На более поздних стадиях болезни ситуация ухудшалась: нарушалась работа опорно-двигательной системы вплоть до полного паралича. Болезнь распространялась очень быстро. К сожалению, никто не шел на поправку, иммунная система реагировала очень плохо. Несколько человек уже умерло. Ситуация была очень непонятной.
Персонал потихоньку начал вносить в помещение привезенное Странником оборудование. Были здесь как и различные инструменты, так и крупные диагностические аппараты, правда в разобранном виде, которые персонал собирал по частям. Алекс и Джина помогли установить привезенное оборудование. Оставалась надежда, что оно поможет с диагностикой неизвестного заболевания. Хотя Джина неоднократно уговаривала Алекса вернуться на корабль, чтобы не подвергать себя риску, капитан настоял, что хочет помочь. Хотя и не стал говорить Джине, что ему тут очень не по себе. Для Джонс подобная обстановка была в целом привычной, она была врачом и ничему не удивлялась. Когда она была интерном, весь ее курс как-то послали в Латинскую Америку на борьбу со вспышкой тропической лихорадки. Тогда тоже пришлось нелегко, учитывая отсутствие опыта. Но это лишь закалило характер Джины. Хотя преподаватели Джонс всегда говорили ей, что она очень талантливая девушка, но ей необходимо быть более циничной. Джина так не могла. Она всегда всецело переживала за больных, буквально ставя себя на их место. И всегда старалась искренне помочь, хоть и не всегда это удавалось.
Она была закоренелым эмпатом, тут уж ничего не поделаешь. Возможно, это иногда мешало ей трезво принимать решения, но она никогда не жалела о наличии в себе этого качества. И эмпатия в свое время как раз сблизила ее с Алексом, когда они познакомились во время отбора и подготовки к программе исследователей. Джина тогда открыла для себя, что Рэй точно такой же эмпат, точно также чувствует переживание рядом находящихся и, особенно, близких людей. Это помогло им стать хорошими друзьями еще на этапе подготовки, поддерживать друг друга. Возможно, взаимопомощь также помогла им попасть в программу, поскольку отбор был довольно жестким. И их хорошие отношения также сыграли ключевую роль в том, что они попали в экипаж одного корабля, ведь изначально Джину приписали к другому исследователю, но координаторы проекта заметили сильную психологическую связь между этими двумя кандидатами. Так продолжалось и во время экспедиций. Их дружба стала только крепче после всех трудностей, с которыми им пришлось столкнуться во время путешествий. Они стали как брат и сестра. И хотя в дальнейшем их пути разошлись, они продолжали держать связь, даже находясь на разных концах Системы. Но вот лично встретиться вновь им удалось только спустя пять лет. Повстречав своих старых друзей на Фобосе, Джина поняла, насколько сильно ей не хватало их все эти годы. Ей сразу захотелось бросить все и улететь с ними. Но, как человек внутренне дисциплинированный и не привыкший делать поспешных решений, она все-таки взяла небольшую паузу, чтобы обдумать всю ситуацию. Хотя уже заранее знала, что бы она там не надумала, она хочет снова быть с ними рядом, в какие бы передряги они снова не попали.
Помощь Алекса действительно пригодилась. Мало кому из работников станции добровольно хотелось входить в карантинную зону и уж тем более контактировать с зараженными, а тех добровольцев, что-таки нашлись, катастрофически не хватало.
Пока Джина занималась диагностикой, брала тонны разных анализов и проверяла их на разных устройствах, постоянно устраивая обсуждения с другими врачами, Рэй не чурался выполнять всю черную работу: кормил больных и ухаживал за ними, менял одежду и белье, даже научился ставить капельницы. Смотреть, конечно, на все это было страшно. Болезнь не щадила никого. За три дня, что Алекс и Джина уже провели на станции, умерло еще несколько людей: кто-то задыхался в агонии, кто-то тихо умирал во сне. Рэй и до этого много раз видел смерть и пришел к выводу, что к ней невозможно привыкнуть, каким бы естественным процессом природы она ни была. Он не боялся смерти сам, но ненавидел ее за то, что она творила с людьми. Смерть не может быть ни красивой, ни благородной – так он рассуждал. Каждый раз мучения, каждый раз страдания и тщетные попытки организма остановить этот, увы, естественный процесс. Попытки ухватиться за последние ниточки, поддерживающие жизнь. И Рэя раздражал тот факт, что если смерть пришла за кем-то, с этим уже ничего нельзя было сделать. Вот и сейчас он изо всех сил старался помочь этим несчастным, хотя и понимал, что может лишь немного облегчить их страдания. Но он был абсолютно бессильным против этой могущественной силы, что царила последние дни на этой станции и устроила настоящую жатву человеческих жизней.
Все эти три дня Джина и медперсонал станции, работая почти без отдыха, пытались выяснить причину недуга, но пока все было безуспешно. А новые больные все прибывали и прибывали. Все симптомы указывали на явное наличие вируса в организме, но ни один из способов диагностики не выявил никакого вируса. Опытного врача