— Если то, что ты говоришь, правда, я восхищаюсь твоим племенем, — сказал я мягко. — Если бы все следовали идее жить в мире, мир стал бы намного лучше.
Кору сердито посмотрела на меня, в её взгляде читалась горечь.
— Но ты не веришь, что я говорю правду. Вижу в твоих глазах.
— Прости, но это сложно, — признал я честно. — Никогда не слышал, чтобы орки проповедовали мир. За всё моё время пребывания на Валиноре видел только жестокость и насилие с их стороны, — я указал на юг, откуда мы пришли. — Прямо сейчас невинных жителей Бастиона насилуют, пытают, калечат, а потом сажают на колья живьём, чтобы они часами мучились в агонии. И делают это орки, слуги Балора. Судя по тому, что мы видели в разорённых деревнях, жертвам ещё повезёт, если их убьют быстро.
Её глаза вспыхнули ещё более яростным огнём, лицо исказилось от гнева.
— Те, кто служит Предателю, не орки, а бешеные псы, марионетки, лишённые совести и чести! Они предали всё, даже право называться орком!
Интересно. Она действительно презирала Изгоев, это чувствовалось в каждом слове.
— Где твоё племя? Почему ты бродишь по диким землям одна?
Боль на мгновение пробилась сквозь маску ярости, золотистые глаза потускнели, но затем к ней вернулась решимость, и она выпрямилась в путах.
— Я последняя из Непокорённых Хищников, человек. Моё племя много лет сражалось с рабами Предателя. Мы на своих ездовых ящерах опережали их проклятые порталы, но это была война на истощение. И в конце концов они загнали нас в угол, окружили и перебили всех, — её лицо исказилось от невыносимой боли воспоминаний. — Они не брали пленных, человек. Мне пришлось наблюдать со стороны, по последнему приказу отца я должна была выжить, чтобы сохранить память о племени. Я видела, как с моего отца живьём сдирали кожу полоса за полосой, как его оскверняли самыми мерзкими способами, а потом исцеляли, чтобы он снова мог страдать. Это продолжалось часами, пока наконец даже его легендарная сила не истощилась. Его сердце остановилось, когда боль превзошла все пределы.
Голова Кору опустилась, голос стал деревянным, лишённым эмоций; так говорят люди, пережившие невыносимое.
— Мои сёстры и младший брат… Их разрывали на части медленно, подвергая таким издевательствам, что я не могу заставить себя произнести это вслух. В конце от них осталось так мало, что даже исцеление не помогло, просто не хватило плоти, чтобы восстановить. А мою мать… Нет, я не буду говорить, что они сделали с ней, это слишком мерзко даже для воспоминаний! Мои родичи, друзья, соплеменники молили о смерти часами, прежде чем их мучения наконец закончились.
Даже Владис, не питавший особой симпатии к оркам, тихо выругался. Лили прижала руку ко рту, Ванесса отвела взгляд.
Кору резко подняла голову и, вновь оглядев нас, попыталась выпрямиться в оковах из лоз.
— Теперь я брожу по пустошам, ищу слуг Предателя, чтобы убить хоть кого-то в отместку за мой народ. Надеюсь умереть в бою и с честью воссоединиться с предками в чертогах Горшка.
Я с удивлением понял, что верю ей, даже величайший актёр не смог бы изобразить такую боль. К тому же если её народ так долго сражался с Изгоями, она должна знать о них многое.
Включая, возможно, местонахождение их главного лагеря.
— Кору из Непокорённых Хищников, — произнёс я торжественно, вкладывая в голос всю серьёзность момента. В таких ситуациях важна театральность, она помогает установить доверие. — Я сир Артём Крылов из поместья Мирид. — Махнул рукой Ванессе. Вампирша удивлённо вскинула брови, но я кивнул ей снова более настойчиво. Она неохотно ослабила хватку лоз, позволяя орчанке встать свободно.
Я сделал шаг вперёд и протянул руку для воинского рукопожатия, предплечье к предплечью.
— В моём старом доме есть поговорка: «Враг моего врага — мой друг».
— Глупое высказывание, — прорычала орчиха, фыркнув, как разъярённый бык. Она с подозрением смотрела на мою протянутую руку, массируя запястья, на алой коже остались белые полосы от лоз. — Мой народ говорит иначе: «Объединяйся с врагом своего врага, но не поворачивайся к нему спиной». Это мудрее.
— Вполне справедливо, — согласился я с лёгкой улыбкой. Мне нравилась её прямота. Махнул рукой в сторону своих спутников. — Мощь Бастиона собирается, чтобы раз и навсегда уничтожить Изгоев Балора. У нас есть высокоуровневый Проходчик, граф Хорвальд, который доставит целую армию прямо к ним. Нам не хватает только одного, точного местоположения их главного лагеря.
Я снова протянул руку, глядя ей прямо в глаза.
— Я даже не прошу твоей помощи в бою, Кору из Непокорённых Хищников, просто скажи нам, где найти нашего общего врага. Мы уничтожим его и отомстим за твой народ. Балор заплатит за все свои преступления.
Глава 19
Кору в ответ сплюнула в сторону, густая слюна шлёпнулась на сухую землю.
— Мне что, сидеть сложа руки, как трусливая крыса⁈ Прятаться, пока другие сражаются за честь моего племени⁈ — её лицо исказилось от отвращения при одной мысли об этом. — К тому же эти твари забрали наших ездовых ящеров, верных боевых товарищей моего народа. Теперь благородные звери страдают в неволе у мерзавцев, а вы, люди… Вы скорее всего просто перебьёте их из страха и не станете разбираться.
Она сердито посмотрела на мою всё ещё протянутую руку. Я терпеливо держал её, не опуская.
— Дай мне клятву, человек. Поклянись, что освободишь меня и ящеров моего племени после того, как я помогу тебе найти и уничтожить Предателя. Для таких, как вы, люди, нарушить слово — всё равно что вздохнуть, но клятва — это хоть что-то, лучше, чем ничего.
Мои спутники зашумели от возмущения.
— Ты смеешь ставить под сомнение нашу честь, краснокожая⁈ — выплюнул Харальд, сжимая посох.
— Не могу говорить за других людей, но Артём — самый благородный человек из всех, кого я знаю! — яростно заявила Лили, подходя ко мне. Её маленькая ручка легла мне на плечо в жесте поддержки.
Я мягко сжал её руку в ответ, улыбнулся своей храброй жене, а затем повернулся к орчихе. Пора поговорить серьёзно.
— Кору из Непокорённых Хищников! Я, сир Артём Крылов из поместья Мирид, клянусь тебе своей честью, своим домом и всем, что мне дорого, своей семьёй и друзьями. Если ты будешь вести себя с нами достойно, сохранишь мир и поможешь нам найти и победить Изгоев Балора, то после нашей победы я освобожу тебя из плена. Ты уйдёшь свободной, и я буду считать тебя