— Что случилось, Вита? — я опустил руки, убирая клубящиеся на кончиках пальцев споры Поглощения. Нужно было выиграть время, понять, с чем именно я имею дело и как вывести ее из этого состояния. — Что произошло за эти два месяца? Где Виталий? Тебе же было хорошо с ним? Разве ты не хочешь вернуться?
На мгновение голубое свечение в глазах сменилось тусклой серостью.
— Виталий умер через неделю после твоего отъезда.
Я скрипнул зубами.
— Как это случилось?
— Он вызвался пойти на вылазку за лекарствами для одной беременной дуры, которая додумалась рожать, когда вокруг такой ад, — в её голосе сквозила неподдельная боль. — Я поехала с ним, потому что не хотела отпускать одного. Нас было шестеро — мы с Виталиком, Ковалев с братом и ещё парочка новеньких. Мы уже почти вернулись в Академку, когда нарвались на стаю. Их оказалось слишком много, Макар.
В её глазах промелькнуло что-то человеческое.
— Они загнали нас в угол супермаркета. Я спряталась под прилавком, а Виталик пытался их сдерживать, — тело сестры мелко дрожало, хотя голос оставался спокойным. — Через щель между полками я видела всё. Как они навалились на него… как сбили с ног и рвали на куски, как он перестал подавать признаки жизни…
Виталина прикрыла глаза, но продолжала говорить, заново переживая кошмар.
— Его крики до сих пор звучат в моей голове, Макар. Кровь была повсюду — на полу, на стенах, на мне… А я просто смотрела, — она судорожно вздохнула. — Я была парализована страхом. Не могла ни закричать, ни помочь, ни даже отвернуться.
Когда она снова открыла глаза, голубое сияние полностью вытеснило человеческие эмоции.
— Он не отрывал взгляда от меня до самого конца. Молил глазами о помощи. А потом какой-то мертвяк просто запустил пальцы ему в глазницы и выдрал их.
Я кивнул.
В нашем мире смерти давно стали обыденностью. Но когда это происходит с тем, кого любишь… Эту боль я понимал. Она выжигает душу дотла, оставляя лишь пустоту и ярость.
— Что случилось потом? — я сделал ещё один шаг, прикидывая, сколько зомби смогу уничтожить одним выбросом Поглощения.
— Я осталась там, — ответила она, голос звучал отстраненно. — Два дня просто сидела под тем прилавком. Не ела, не пила, только смотрела на останки Виталика. От него почти ничего не осталось — твари обглодали его до костей, мозг был полностью уничтожен, поэтому он даже не обратился. Поисковая группа из Академки добралась до магазина только на третьи сутки. Они едва смогли оттащить меня оттуда. Я кричала, царапалась, кусалась… не хотела оставлять даже то, что от него осталось.
Её лицо исказилось на мгновение, сквозь маску спокойствия проглянуло что-то дикое, животное.
— Потом был провал. Я помню, как меня притащили обратно, пичкали какими-то успокоительными. Но они не работали, — она усмехнулась. — Ничего не работало. Я видела Виталия повсюду. Его вырванные глаза смотрели на меня из каждого тёмного угла.
Виталина отвернулась, обводя взглядом стоящую вокруг армию мертвецов, словно проверяя, все ли на месте.
— А однажды ночью я нашла снотворное и выпила всю упаковку. Хотела уснуть и не просыпаться. Хотела увидеть Виталика. Даже пристегнула себя наручниками к кровати, чтобы не навредить никому, после обращения.
Что-то сжалось в груди от этих слов. Я представил, как моя сестра, совсем одна, решается на этот последний шаг.
— Но меня нашёл Рогов, — продолжила она, медленно поворачиваясь ко мне. — Вытащил из этого сраного отключения и откачал. Даже умереть спокойно не дал, ублюдок. Сама не знаю, зачем он это сделал. Скорее всего, рассчитывал в будущем использовать меня против тебя. Я ведь прекрасно видела, что война между вами неизбежна. И думала, что смогу как-нибудь помочь тебе изнутри, находясь в тылу у врага. Наивная дура.
Улыбка вернулась на её лицо, неестественно широкая.
— Потом я заболела, — сказала она, поглаживая черные вены под кожей. — Чёрные вены появились сначала на руках, потом поползли выше. Рогов изолировал меня, считал, что это очередная мутация вируса. Он не понимал, что на самом деле это было приглашение.
— Приглашение?
— Улей зовёт не всех сразу, Макар, — её голос стал почти нежным. — Сначала заражение, потом инкубация, и только потом — Зов. Он только для Избранных. Я слышала его три дня и три ночи. Шёпот в голове, становившийся всё громче. Имена, координаты, обещания.
Она сделала паузу, глядя куда-то сквозь меня.
— На четвёртую ночь они пришли. Посланники Улья прошли сквозь все кордоны Академки, словно их и не было. Проникли на станцию метро и забрали меня. А знаешь, что самое удивительное? — она наклонилась ближе. — Я шла с ними добровольно. Потому что уже знала, куда иду.
— И куда же?
— К источнику Зова. К центральному нексусу Улья, — её глаза вспыхнули ярче. — Там я поняла, что со мной происходит нечто… уникальное. Обычно заражённые либо становятся безмозглыми мертвецами, либо сохраняют разум, но теряют волю. Но моё тело, мой мозг… они реагировали иначе.
Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь найти нестыковки, признаки внешнего контроля. Но видел только её — мою сестру, говорящую осознанно, связно, без механических интонаций зомби.
— Оказалось, что я — Передатчик, — гордость сквозила в её голосе. — Редчайшая мутация. Я не просто часть Улья, я — его нервный центр. Могу принимать и передавать способности, контролировать других заражённых, объединять их в единую сеть.
Она сделала широкий жест, и все зомби вокруг синхронно повернули головы.
— Видишь? Они все — продолжение меня. А я — их. Я могу забирать способности у других псиоников, интегрировать их в сеть Улья. Телекины, Танки, Глушители — все их силы становятся моими.
— Что тебе еще рассказали? — спросил я, пытаясь понять, насколько глубоко зашла трансформация.
Глаза Виталины сияли почти нестерпимо ярко.
— Правду, Макар. О том, что Земля — всего лишь полигон для инопланетных экспериментов. Большая лаборатория, где изучают реакции подопытных крыс, — она указала на свою грудь, потом на меня. — Нас, Макар. Мы — крысы. Маленькие бессмысленные создания, чьи жизни и смерти служат лишь для сбора данных.
— И Улей часть этого эксперимента? — спросил я, пытаясь понять глубину её знаний.
— О нет, — Виталина засмеялась, и этот смех звучал чуждо, нечеловечески. — Улей — это конкурирующий проект. Другая раса, другие цели, другое видение будущего.
Она подошла ближе, голубые глаза сияли с такой интенсивностью, что от них исходил почти видимый свет.
— Пока Консорциум и твой синекожий куратор экспериментируют с индивидуальными псиониками, превращая вас в идеальных солдат, Улей создаёт единый коллективный разум. Будущее против прошлого. Эволюция против деградации.
Я замер, пропуская информацию через сознание.