— Да, — пробормотал Даниил. — Нам это не нужно.
Он двинулся дальше по улице, кот следовал за ним, как тень.
* * *
Работу найти оказалось сложнее, чем он думал.
Первое место — продуктовый магазин. Даниил зашёл внутрь, подошёл к кассе, где сидела пожилая женщина с кислым выражением лица.
— Здравствуйте, — начал он неуверенно. — Вы… не ищете кого-нибудь на работу? Я могу грузить товар, убирать…
Женщина окинула его взглядом — с головы до ног. Задержалась на разорванной робе, стёртых ботинках, грязном лице.
— Нет, — отрезала она. — Не ищем.
— Но я…
— Сказала — нет. Иди отсюда, пока я охрану не позвала.
Даниил сглотнул ком в горле и вышел.
Снаружи его ждал кот. Он сидел на заборе напротив, умывался и наблюдал за всем происходящим с царственным безразличием.
— Не вышло, — пробормотал Даниил.
Кот продолжал умываться, словно говоря: «Очевидно».
Следующее место — аптека. Там его даже не пустили дальше порога. Фармацевт, строгая дама в белом халате, посмотрела на него так, словно он был заразным, и молча указала на дверь.
Потом была мастерская по ремонту техники. Хозяин — мужик с пивным животом — выслушал его просьбу, почесал затылок и сказал:
— Слушай, браток, у меня и так народу не хватает, но… — он снова окинул Даниила взглядом. — Ты не обижайся, но ты выглядишь, как будто только что из тюрьмы вышел. Мне такие проблемы не нужны.
Даниил не стал спорить. Просто кивнул и ушёл.
С каждым отказом внутри всё сильнее разрасталось знакомое, едкое чувство — унижение. Оно разъедало изнутри, как кислота. Он, который когда-то контролировал разумы людей, сейчас унижался перед провинциальными торгашами ради куска хлеба.
Как низко он пал.
Кот всё так же следовал за ним — иногда рядом, иногда на расстоянии, запрыгивая на заборы, крыши, урны. Он наблюдал за каждым отказом, за каждым униженным поклоном Даниила, и в его жёлтых глазах не было ни жалости, ни презрения. Только спокойное, древнее терпение.
* * *
Последним местом стало придорожное кафе на окраине Котовска.
Небольшое, потрёпанное здание с облупившейся краской и выцветшей вывеской: «У Григория». Окна грязные, внутри виднелись пустые столики.
Даниил остановился у входа, собираясь с духом. Это был его последний шанс на сегодня. Если и здесь откажут…
Он толкнул дверь. Колокольчик над косяком звякнул жалобно.
Внутри пахло жареным мясом, табаком и чем-то сладким. За стойкой стоял мужчина лет пятидесяти — крепкого телосложения, с густыми чёрными усами и хмурым выражением лица. Он вытирал стаканы тряпкой, не глядя на вошедшего.
— Мы закрыты, — буркнул он.
— Я… я не клиент, — Даниил шагнул ближе. — Я ищу работу, любую. Могу мыть посуду, полы, что угодно…
Мужчина наконец поднял взгляд. Оценил Даниила так же, как все до него — с ног до головы. Лицо стало ещё более хмурым.
— Работы нет. Проваливай.
— Пожалуйста, — Даниил услышал отчаяние в собственном голосе. — Я… я уже неделю ничего нормального не ел. Мне нужно хоть что-то…
— Сказал — проваливай! — мужчина шагнул из-за стойки, явно намереваясь выставить его силой.
И тут в открытую дверь вошёл кот. Даниил даже не заметил, когда тот проскользнул внутрь. Чёрная тень скользнула по полу, и в следующий момент кот уже был у ног хозяина кафе.
Он поднял голову, глядя на мужчину снизу вверх, и издал низкое, вибрирующее мурлыканье. Потом потёрся боком о его ногу.
Мужчина замер. Посмотрел вниз, на кота. Хмурое выражение на его лице… смягчилось. Едва заметно, но Даниил это увидел.
— Откуда такой красавец? — пробормотал мужчина, наклоняясь и протягивая руку.
Кот подставил голову, позволяя себя погладить. Мурлыканье стало громче, наполняя тесное пространство кафе вибрацией.
Даниил стоял, не шевелясь, боясь спугнуть момент.
Мужчина почесал кота за ухом, и на его губах появилась слабая улыбка.
— Породистый, видать. Нечего тебе на улице делать, — он выпрямился и посмотрел на Даниила. Взгляд стал менее враждебным. — Твой?
— Да, — соврал Даниил не моргнув глазом. — Со мной путешествует.
Мужчина молчал несколько секунд, явно взвешивая что-то.
— Ладно, — наконец выдохнул он. — Посуду мыть будешь и полы. Еще помогать по хозяйству. Еда три раза в день, место для ночлега. Если украдёшь хоть копейку — выброшу, как мусор. Понял?
Даниил кивнул так энергично, что едва не свернул себе шею.
— Да-да, конечно. Спасибо. Спасибо огромное…
— Григорий меня зовут, — мужчина махнул рукой. — Пошли, покажу, где спать будешь.
Он повел Даниила через зал к задней двери. Кот последовал за ними, всё ещё мурлыча.
Даниил шёл следом, и внутри шевельнулось что-то, похожее на облегчение. Впервые за долгое время.
* * *
«Жильём» оказалась крошечная кладовка за кухней.
Два на три метра. Завалена мешками с мукой, ящиками с консервами, старыми вениками. Единственный источник света — лампочка под потолком.
Григорий освободил угол, сдвинув несколько ящиков.
— Тут будешь спать, — он бросил на пол старый матрас, свёрнутый в рулон. — Одеяло найдёшь в шкафу на кухне. Завтра с утра начинаешь. Вопросы?
— Нет, — Даниил покачал головой. — Спасибо.
Григорий хмыкнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
Даниил остался один. Он оглядел свою новую «комнату». Для человека, привыкшего к сорока квадратным метрам роскошной камеры в «Зеркале» с роялем и фальшивым окном, это было падением на самое дно, но странное дело — он не чувствовал отчаяния, ярости или обиды. Он чувствовал… облегчение.
Дверь закрылась. Его никто не контролирует, не заставляет ломать чужие жизни и не держит за горло. Он и правда свободен. Пусть его свобода пахнет пылью и выглядит, как кладовка, но это его кладовка.
— Мяу, — отозвался кот.
Даниил обернулся. Животное уже успело запрыгнуть на самый большой мешок и теперь устраивалось на нём, как на троне. Чёрная шерсть переливалась в тусклом свете лампочки.
Кот свернулся клубком, положил голову на лапы и закрыл глаза. Через секунду из него полилось глубокое, вибрирующее мурлыканье.
Даниил смотрел на него и чувствовал, как напряжение медленно уходит из плеч. Вибрация мурлыканья заполняла убогое пространство, словно успокаивающая волна.
Он опустился на матрас, прислонившись спиной к стене. Впервые за долгое время он не чувствовал себя монстром. Он чувствовал себя… человеком. Просто человеком, которому дали второй шанс.
* * *
Даниил заканчивал мыть последний, жирный противень.
Вечер. Конец его первой смены в кафе. Руки покраснели от горячей воды и моющего средства, а спина ныла от непривычной работы, но внутри было… спокойно. Странно спокойно.
Весь день он мыл посуду, вытирал столы, подметал полы — а простая работа. Никаких приказов ломать чужие жизни или манипуляций, а главное не было