Услышав имя товарища, я обрадовался. Приятно было слышать, что у него всё хорошо. Дядя Гриша ещё немного поворчал про «бумажных теоретиков», но в целом успокоился, понимая, что последнее слово всё равно не за ним.
Я же не спеша проверил, хорошо ли закреплена у меня на поясе собственная рация, затем ощупал карман и убедился, что компас и карта на месте. Удовлетворившись, подобрал с земли тару для воды и, кивнув командиру, отправился к ручью в противоположном от Ковалёва направлении. Мысленно я уже составлял черновик письма Керимову.
* * *
Первую баклажку с водой я принёс минут через двадцать. Аккуратно поставил её у костра и пошёл за второй, потом за третьей. С каждой ходкой становилось всё легче — тело разогрелось, а сырость уже не так пробирала до костей. Я наслаждался физической работой, давая разгрузку мозгу.
Где-то час спустя я вышел к стоянке с бутылкой и удивлённо уставился на кучу дров — их больше не стало. Это было странно. Митя ушёл раньше меня и уже давным-давно должен был вернуться. У меня неприятно засосало под ложечкой. Что-то было не так.
Я поискал глазами Беляева и дядю Гришу. Они о чём-то негромко разговаривали в стороне и выглядели спокойными.
Обдумывая, куда мог подеваться Митя, я пошёл к палатке за продуктами. Раздвинув полог, пригнулся и шагнул внутрь. Начав перебирать наши припасы, отложил в сторону банку тушёнки, пакетик с гречкой…
И в этот момент с Митиного рюкзака скатился какой-то небольшой предмет. Он звонко стукнулся о землю и затерялся в полумраке среди вещей.
Нагнувшись, провёл рукой по прохладному дну палатки. Пальцы скользнули по складкам брезента, обшарили углы… И вдруг наткнулись на что-то твёрдое и холодное.
Схватив предмет, поднёс его к глазам и не удержался от тихого, но ёмкого ругательства. Да твою ж медь, Митя! Ну как же так, а? В руке у меня был компас. И я абсолютно уверен, что он принадлежит не дяде Грише и не Павлу Ивановичу.
— Товарищ командир! — обратился я к Беляеву, выбравшись из шалаша. — Кажется, у нас ЧП.
— Что случилось? — коротко спросил он, вскинув голову.
— Я так понимаю, это не ваш, и не Григория Алексеевича? — спросил я, когда подошёл к ним поближе. Вытянув руку, раскрыл ладонь, на которой лежал компас.
Рядом грязно выругался дядя Гриша, став мрачнее, чем тучи над нами.
— Не мой, — подтвердил Беляев. Он переменился в лице, осознав всю серьёзность ситуации. — Дмитрий не докладывал, что забыл его. Сколько времени прошло с тех пор, как он связывался с нами в последний раз?
Дядя Гриша взглянул на свои часы, посуровел.
— Полчаса. Если не больше.
Они с Беляевым тревожно переглянулись. Дядя Гриша снова выругался. Даже обычно сдержанный Павел Иванович не удержался и сквозь зубы процедил пару крепких словечек.
— Отправляемся на поиски, — сказал Беляев, бросив взгляд в сторону, куда ушёл Митя. Глаза его потемнели. — Хотя стоп. Громов, — он посмотрел на меня. — Ты остаёшься в лагере на случай, если Ковалёв всё-таки появится.
Сидеть сложа руки и просто ждать, когда на нас с неба свалится или не свалится наш заблудившийся товарищ, я не хотел. Хуже всего сидеть в неизвестности, ощущая беспомощность. Уж лучше действовать, пусть даже и с риском. Поэтому я, нарушив субординацию, решил попросить.
— Товарищ командир, прошу разрешить мне отправиться на поиски Ковалёва.
Беляев скептически поднял бровь, но я продолжил, пока он не отказал:
— Это отличный шанс в реальной, а не учебной ситуации отработать поисковые навыки. К тому же я успел немного узнать Дмитрия за эти дни. Я могу предположить, как он будет мыслить в такой ситуации.
Павел Иванович с нескрываемым сомнением смотрел на меня. Было ясно, что он не хочет рисковать ещё одним новичком. Неожиданно на помощь мне пришёл дядя Гриша.
— Паша, парень прав, — сказал он хрипло. — Ему нужно учиться на своей шкуре, пока мы рядом. А если случится так, что он окажется в такой же ситуации один, без старшего? Или если с его командиром что-то стрясётся, и ему придётся действовать самостоятельно? То-то же. Им надо учиться сейчас, пока есть возможность. Пусть он идёт со мной, а ты оставайся в лагере.
Павел Беляев колебался. Он нервно потёр щетинистый подбородок, взвешивая все «за» и «против». Наконец, он нехотя, с тяжёлым вздохом согласился.
— Хорошо. Я останусь. Но, — он погрозил нам пальцем, — будьте на связи и, Громов, от Григория Алексеевича ни шагу.
— Так точно, товарищ командир! — отозвался я.
— Хватит трепать языком! — ворчливо прервал нас дядя Гриша. — Может статься, что пока мы тут стоим и лясы точим, нашего умника медведь уже дожирает. Идём, паря, — он коротко ткнул пальцем в ту сторону, где час назад скрылся Митя, — а то скоро, гляди, снова дождь пойдёт.
Он недовольно покосился на небо. И был прав. Тяжёлые, свинцовые тучи снова наползали на лес, обещая скорую непогоду.
Первые десять минут поиска не принесли никаких результатов. Мы шли, внимательно вглядываясь в каждый просвет между деревьями, окликали Митю, но в ответ слышали только нарастающий шум ветра и редкие, пока ещё, капли дождя. Но вскоре нам улыбнулась удача. Сначала на глаза стали попадаться свежесрубленные ветки. Потом, ещё через минут десять, я разглядел на стволе сосны свежую зарубку. Сняв с пояса рацию, доложил о находке под одобрительное сопение дяди Гриши.
Я предполагал, что Митя прибегнет к чему-то подобному. Ещё в Звёздном городке мы с ним обсуждали мифы и сказки. Он особенно выделял некоторые из них, говоря, что таким образом можно и сегодня помечать путь.
Поэтому я и подумал, что он воспользуется похожим образом, чтобы не заплутать. Молодец. Я с облегчением выдохнул. Наверное, в этот момент он и обнаружил отсутствие компаса и начал помечать путь. Но почему он не сообщил о компасе? Это оставалось загадкой.
Внимательно осматривая деревья, мы пошли по этим «хлебным крошкам». Дождь, как и предсказывал дядя Гриша, усиливался, превращаясь из мороси в назойливый, промозглый ливень. Вскоре мы увидели то, что заставило моё сердце забиться чаще.
Посреди едва намеченной тропы валялась беспорядочная куча брошенных дров. Насечек на деревьях больше не было видно, как бы мы их ни искали. Зато отыскались примятые ветки кустарника, будто через него кто-то совсем недавно ломился сломя голову, не разбирая дороги. Здесь явно что-то произошло. Что-то недоброе.
Мы с дядей Гришей переглянулись