— Я услышал их голоса в своём разуме в самый момент пробуждения, — объяснил Сайлас. — Наши создатели рассказали мне о даре, который они предложили тебе, о том, что они согласны пощадить лишь одного из нас двоих. — Сайлас покачал головой, словно слегка разочарованный, но понимающий родитель. — Что же на самом деле заставило тебя принять такое решение? Неужели я и впрямь столько для тебя значу?
— Ты мой друг, Сайлас, — начала я, чувствуя комок в горле. — Ты единственный человек в этом богом забытом мире, который был… просто добр ко мне. Искренне добр без всякой причины, не ожидая совершенно ничего взамен. Я не могла позволить тебе умереть вместо меня. Я просто не могла позволить ещё одному дорогому мне человеку умереть прямо у меня на глазах. Ты ведь пришёл спасти меня тогда, ты предал своего короля ради меня одной. Я не могла тебя отпустить. Просто физически не могла.
Он наклонился и бережно поцеловал меня в макушку. Потом снова заключил меня в свои крепкие объятия и держал, не отпуская.
— Спасибо тебе, моя дорогая, верная Нина.
— Кроме того, — я усмехнулась, чувствуя облегчение, — Элисара бы никогда в жизни не дала мне забыть, если бы я поступила иначе.
Сайлас тихо засмеялся, и я почувствовала, как он прижался щекой к моей голове, делясь теплом. Раньше я не знала его таким открыто ласковым, но, видимо, теперь между нами возникла какая-то особая, невидимая связь.
— Однако я сильно скорблю о том, сколько ещё невинных жизней может быть отдано вместо моей, — произнёс он после паузы.
Я мягко отстранилась и подняла глаза, чтобы встретиться с его пронзительным ледяным голубым взором. На его красивом лице вновь застыло то самое выражение скорбящего ангела с древнего надгробия. Эта тревожная мысль уже приходила мне в голову не раз. Сколько людей уже погибло из-за всего этого, не говоря уже о тех, кто ещё может к ним присоединиться в будущем? И всё это из-за того, что Самир сделал, чтобы спасти меня от вечности на самом дне того проклятого озера.
— Я никогда не говорила, что умна, — призналась я. Я отвела взгляд в сторону, чувствуя, что подвела его.
— Ты вовсе не глупая, мой друг, — возразил он мягко. Сайлас поднёс палец к моему подбородку и приподнял его, заставляя снова смотреть прямо на него. Он снова улыбался, хоть и совсем слабо. — Я ни капли не осуждаю тебя, ибо на твоём месте поступил бы совершенно точно так же. В тебе живёт настоящее сострадание, и именно твоё сердце определяет, кто ты есть на самом деле. Никогда не позволяй этому жестокому месту или безжалостному течению времени отнять это у тебя. И уж точно тебе не следует испытывать за это хоть какую-то вину.
— Спасибо тебе, — сказала я искренне и улыбнулась ему в ответ.
Он всегда оставался верен своему высокому титулу Жреца и, казалось, точно знал, что нужно сказать в любой момент.
— Я просто так безумно рада, что с тобой всё в порядке. — Я вдруг моргнула, осознав наконец, на что именно смотрю все это время. Я заметила новые отметины на нём ещё раньше, но до сих пор до конца не осмыслила их значение. — Что это вообще всё такое? — Я протянула руку, указывая на дополнительные белые линии, чётко проступившие на его бледной коже.
— Теперь я глава Дома Крови, — спокойно объяснил он. — С внезапной гибелью Золтана возникла острая потребность заполнить освободившуюся вакансию. Требовался новый король, и, похоже, Вечные решили воспользоваться своим шансом именно сейчас. Чтобы даровать другому силу правителя, тело должно быть полностью безжизненным. Как это было когда-то с тобой, а теперь точно так же и со мной.
— Вот как, — пробормотала я, переваривая информацию.
Сайлас равнодушно пожал плечами.
— Не то чтобы это теперь хоть что-то значило или имело значение. Дома — совсем не те, что были раньше. Мы сохраняем их лишь для забавы и прихоти Вечных, не более того.
Я понимающе кивнула. Дома были фактически распущены, по сути своей. Раз уж Самир теперь стал Королём Всего Сущего, кто вообще знал, кем мы теперь были и какие роли играли в этом изменившемся мире? Неожиданное появление Вечных эффективно разбросало всё игровое поле по комнате, и теперь мы все начинали практически с чистого листа.
Я изо всех сил отгоняла подступающий леденящий ужас, напоминая себе снова и снова, что Сайлас здесь — он жив и невредим. И благодаря этому чуду я больше не была совершенно одна в этом кошмаре. Теперь в этом полном безумии со мной был кто-то ещё, кто-то близкий. Жрец и его неизменный голос разума были более чем желанны и нужны сейчас.
— Как там Элисара? — спросила я, переводя тему. — Должно быть, она так невероятно рада, что ты жив и вернулся.
Сначала он неохотно отвечал, явно подбирая слова.
— Не думаю, что она вообще знает о моём воскрешении, — признался Сайлас с грустью. — Мне так и не удалось её нигде найти. Малахар и все остальные сейчас скрываются, и она, скорее всего — и совершенно справедливо, надо сказать — считает меня давно мёртвым. — Он явно сильно печалился о страданиях, которые должна была испытывать его любимая жена.
— С ней всё будет в полном порядке, — успокоила я его. — Эту сильную женщину вообще ничто не сломит, поверь мне.
Сайлас слегка усмехнулся при этих словах.
— Я ни секунды не беспокоюсь за неё в этом плане. Она будет вполне в порядке, я знаю. Этот новый дикий мир не представляет для неё никакой реальной угрозы. Более того, возможно, он даже покажется ей куда более занимательным и интересным, чем большинству других.
Я искренне рассмеялась, и мне очень легко было в это поверить. Я без малейшего труда представляла себе, как Элисара получает настоящее удовольствие от этой первобытной и брутальной среды обитания.
Он протянул обе руки и положил их мне на плечи, сжимая по-дружески.
— Я так безмерно рад, что ты в безопасности, — сказал он тепло. — И я очень рад видеть, что ты наконец-то стала полностью собой, настоящей.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Знаки на твоих руках. То,