— Девушку Агну помиловали и освободили, не так ли? — спросила Илена.
— Да, — я удивился столь стремительной смене темы разговора. Это означало, что за кулисами происходит нечто иное, и я был недоволен собственной невольной ролью во всём этом.
— Почему?
Я мог лишь покачать головой, признавая, что не знаю ответа. Почему девушку освободили посреди мероприятия и увезли слуги Самира — я не мог сказать.
— Где она сейчас? — спросила Илена от имени своего короля.
Я вновь покачал головой.
— Я не знаю, мой владыка. Простите меня.
— Владыка Каел желает, чтобы вы выяснили её местонахождение и доложили ему, — женщина в алом едва шевелилась, когда говорила. Её длинные прямые чёрные волосы составляли резкий контраст с развевающимся алым платьем и маской в тон.
— А как же мастер Самир? — спросил я. — Подобные расспросы вызовут его подозрения.
— Владыку Каела не волнуют подозрения Самира, равно как и всё остальное, что касается этого человека, — произнесла Илена, и гнев на мгновение прорвался в её голосе. В конце концов, она была эмпатом, связанным с его эмоциями. Её реакция вспыхнула одновременно со сжатием кулака Каела. Она сумела взять себя в руки прежде, чем продолжить, и голос её вновь стал спокойным. — У него нет никаких прав на девушку теперь, когда её освободили от обвинений. Она принадлежит дому Торнеуса, и это дело между Старейшиной Слов и Каелом. Владыка Каел настаивает, чтобы вы исполнили то, о чём он просил.
— Да, мой король, — я сложил руки перед собой и поклонился. Было ясно, что Каел отпускает меня, и я повернулся, чтобы выйти из зала.
Значит ли это, что теперь я подчиняюсь капризам сразу двух королей? Должен ли я рассказать Самиру о том, что приказал мне Каел? Какую войну это развяжет? Нет, об этом не могло быть и речи. Моё настроение потемнело соответствующим образом, когда я осознал положение, в котором оказался. Будь я всё ещё старейшиной своего дома, этого бы не случилось, но я отказался от этого титула давным-давно.
Теперь я находился во власти обоих.
Глава 10
Нина
Вёдро тоски.
Вот и всё, чем можно было описать этот день. Целое десятилитровое вёдро депрессии, и я барахталась в нём, как муха в дёгте.
Я устроилась на широком подоконнике одного из высоких арочных окон в своей комнате. Отсюда открывался вид на сады внизу, и я могла видеть лабиринт из живых изгородей целиком. Фонтан посередине переливался в свете нескольких лун, парящих в небе. Часы показывали, если им можно было верить, два часа дня. Забавно, что в Нижнемирье использовали ту же систему измерения времени, что и на Земле, но раз все здесь когда-то были людьми, это имело какой-то смысл.
Я просидела здесь несколько часов. Весь проклятый день, если быть точной. У окон были внутренние деревянные ставни, складывающиеся в специальные ниши, и когда я откидывала голову назад, опираясь на них, они постукивали друг о друга с тихим щелчком.
Мой разум не переставал прокручивать события прошлой ночи. Снова и снова, переосмысливая каждую секунду, каждое слово, каждое решение. С каждым разом я надеялась вспомнить что-то новое, что помогло бы мне в моих терзаниях, но тщетно.
Было здорово увидеть Гришу. Он стал... кем-то из оборотней. Судя по его маске, он занимал довольно высокое положение в рядах местных. Наконец-то он нашёл место, где люди увидели в нём ценность. Это было так далеко от жизни интернет-зависимого любителя корейских дорам и охранника начального уровня. Как бы странно это ни было для меня, я была рада за него. Честно говоря, я была счастлива, что он наконец нашёл место, где ему было комфортно, даже если это означало быть оборотнем.
После шестого или седьмого часа сидения я решила, что мне нужен свежий воздух. Нужно было выбраться отсюда. Даже если это был только лабиринт внизу — меня не волновало. Я накинула чёрное пальто длиной до бедра, которое нашла в шкафу, и отправилась бродить по поместью. Я начинала по-настоящему ориентироваться здесь, и вскоре я вышла на прохладный воздух. Ощущение было восхитительным, и я облегчённо вздохнула, направляясь вниз, к лабиринту.
Может быть, бесцельное блуждание по кругу поможет мне прояснить мысли.
Это напомнило мне парки Барнаула, с тщательно ухоженными растениями, всё скрупулёзно расставлено, словно предназначено для обзора с высоты птичьего полёта. Забавно, что так важно было, как выглядят сады сверху — выше, чем когда-либо увидит их обычный посетитель, — и всё же по извилистым дорожкам я могла понять, что это было произведение искусства. Петляющие и асимметричные, как и всё остальное в этом мире, но с определённой целью.
Три луны светились над головой — синяя, белая и зелёная. Они окрашивали всё вокруг в бирюзовый оттенок, который был красив, хоть и жутковат. Растениям здесь явно требовался только лунный свет, чтобы жить и процветать. Я никогда не видела ничего подобного этим растениям, и, как и всё в Нижнемирье, они выглядели откровенно опасными.
Смотри, но не трогай.
Статуи стояли словно кладбищенские ангелы, разбросанные в темноте, ловя отражения лун над головой, как одинокие стражи, застывшие в позах одновременно стоических и ужасающих. Я дошла до колоссального фонтана, который видела прошлой ночью на балу, где тусовался Дом Лун. Для меня было по-настоящему увлекательным узнать, что все знаменитые мифы о монстрах родились из этого места. Вампиры, колдуны, оборотни, ведьмы — кто знает, что ещё? Я задумалась, какие ещё великие чудовища были вдохновлены созданиями Нижнемирья. Драконы? Морские чудища?
Колдуны. Мои мысли кружили вокруг Самира, как монетка, падающая в водосток. Я поморщилась от воспоминания о том, что произошло между нами. Самир воспользовался мной — настолько безобидно, насколько это было возможно для такого человека, но он всё же это сделал, — и я потеряла самообладание. А потом я узнала, как выглядит настоящая ярость.
О боже. Бедная Агна.
Я бродила по лабиринту уже час, может быть, дольше. Мне было всё равно. Не то чтобы у меня было что-то получше. Чёрта с два я теперь забреду в библиотеку Самира. После вчерашней стычки не было никакой возможности понять, на какой ноге мы теперь стоим.
Ещё через полчаса раздумий о собственных несчастьях я услышала, как что-то зашуршало позади меня. Обернувшись, я ничего не увидела. Это был первый раз с