— О, не будь такой мелодраматичной, — вздохнул Самир и шагнул ко мне.
На этот раз я не отступила от него и просто закрыла глаза, когда он приблизился.
— Ты не имеешь в виду эти слова.
— Разве нет?
— Боюсь, мне не позволено забирать жизнь, по закону. Но должен ли я пойти за Владыкой Каелом? Он с радостью примет твоё предложение.
Я съёжилась и, зажмурив глаза покрепче, опустила голову. И снова он был прав. И снова он загнал меня — буквально и фигурально — в угол.
Острые когти скользнули вниз по вырезу платья, проведя по изгибу моей груди и к центру. Затем они повернули вверх, чтобы обвести край ожерелья, которое я носила, и это ощущение было похоже на то, будто ножи проходят по моей коже. Я вздрогнула, когда его рука обвилась вокруг задней части моей шеи, устроившись там, большой палец сбоку, прижимаясь к моему бешено колотящемуся пульсу.
— Если бы я хотел убить тебя, я бы нашёл способ. Если бы я хотел, чтобы ты страдала, ты бы страдала. Если бы я хотел видеть тебя сломленным, пустоглазым созданием, подчиняющимся каждому моему капризу... я мог бы этого добиться. Я не желаю ничего из этого.
Я не открывала глаз.
— Тогда чего ты хочешь?
Я почувствовала прикосновение металлической маски к моей щеке, и его рот оказался близко к моему уху.
— Можешь ли ты признать, что, хотя ты и чувствуешь себя справедливо оскорблённой, я не причинил тебе настоящего вреда? — прошептал Самир. — Что моя игра была жестокой, но ты не пострадала? Что твои оскорбления родились из праведного гнева, а не из искренней ненависти?
Я кивнула, не в силах найти слова в горле, которое ощущалось так, будто я проглотила комок ваты, и он застрял там.
— Можешь ли ты признать, что ты — моя гостья, и пользуешься моей защитой, и что ты не моя притеснённая пленница?
Я слабо кивнула снова.
— Возможно... мне не следовало играть с тобой так жестоко на публике. Я думал только о том, как это принесёт мне пользу и как восхитительно ты будешь выглядеть, когда поймёшь, что я сделал.
— Я хочу домой.
— Это твой дом теперь, Нина.
Я издала сдавленный звук и отчаянно пыталась не плакать перед Самиром. Но слёзы всё равно скатились по моим щекам. Мне удалось хотя бы сдержать рыдания. Самир медленно обнял меня, притягивая в объятия. Это было объятие, и он водил своей рукой в перчатке вверх и вниз по моей спине. Словно он действительно пытался утешить меня.
— Девушка будет немедленно освобождена, — Самир снова прошептал мне на ухо. — Прощена за все преступления. Она будет жить на окраинах, свободная от дома или хозяина. Она получит всё это, но знай, что ты мне должна. Ты должна мне услугу, и однажды я призову тебя исполнить её.
Машина позади меня щёлкнула, выключившись, и я услышала, как Агна зарыдала, приглушённо и мучительно, за моей спиной.
Снова ощущение движения, мир растаял вокруг, и когда всё снова обрело форму, я бы упала, если бы не руки Самира, всё ещё обнимавшие меня. Он вернул нас обратно в мою комнату.
Самир отступил от меня, и когда он заговорил, его голос уже не был ни злым, ни напряжённым, но весёлым и непринуждённым, словно ничего не произошло.
— Спокойной ночи, Нина. Мне нужно вернуться к гостям. Увидимся завтра, как обычно.
Он поклонился и с этим исчез в мгновение ока.
Я опустилась на ковёр и расплакалась.
Глава 9
Сайлас
Я опустился на одно колено, склонив голову перед человеком на массивном деревянном троне. Огни потрескивали и плясали в металлических жаровнях, заливая зал беспокойным, мерцающим светом. Я преклонил колено перед своим королём. Пусть Каел больше не правил страной, он всё равно оставался особой королевской крови и стоял неизмеримо выше меня.
— Прошу вас, поднимитесь, Сайлас, — произнесла Илена, стоявшая возле трона. Её алые губы тронула добрая улыбка. — Владыка Каел не одобряет подобного почтения. Вы же знаете, что в этом нет необходимости.
Я поднялся на ноги и почтительно склонил голову.
— Старые привычки, мой владыка.
Меня вызвали сюда, в дом Каела, чтобы побеседовать с Королём в Алом. Этот исполинский человек полулежал на своём резном деревянном троне, изображавшем множество драконов, сплетённых друг с другом в извечной схватке, беззвучно изрыгающих боевые кличи.
Каел провёл рукой по подбородку, почесав щетину короткой бороды, едва заметную под краем маски.
— Владыка Каел желает услышать ваше мнение о вчерашних событиях, — передала Илена.
Странная просьба. Я не позволил недоумению отразиться на лице. Сохранять невозмутимое выражение было одновременно моим даром и моим проклятием. Я понял, что Каел, вероятно, спрашивает моё мнение потому, что сам никогда не присутствовал на подобных мероприятиях Самира. Каел всегда покоился в своём склепе, когда они традиционно проводились.
— Я не заметил ничего выходящего за рамки обычного, — ответил я размеренно. — Шёпот и политические интриги, возможно, но мало что ещё.
— Вам когда-нибудь доводилось видеть, как Самир танцует?
На этот раз я не смог удержаться от того, чтобы нахмурить брови. О чём именно спрашивал Каел? Какова была его цель? Поведение Самира с Ниной действительно показалось странным, но чародей был безумцем, а люди подобной природы по определению непредсказуемы. Особенно когда им дают такую игрушку, как пленная смертная девушка. Каел определённо знал это. Король-воитель знал чародея лучше, чем кто-либо иной — живой или мёртвый. Не вызывало сомнений, что Каел всё ещё глубоко подозревал девушку в причастности к какому-то опасному и тёмному заговору, что вращался вокруг Самира, и, скорее всего, по-прежнему жаждал её смерти. Хотя я не желал девушке гибели, я всё же сочувствовал этой озабоченности.
— Почему вы спрашиваете? — осторожно поинтересовался я.
— Прошу вас, ответьте на вопрос, жрец, — произнесла Илена, и я не сомневался, что король не использовал столь мягких выражений, судя по напряжению его тела. Я знал, что эмпат часто старалась смягчить манеру короля в переводе.
— Я не видел, чтобы он танцевал с партнёршей на подобных мероприятиях прежде, нет, — ответил я неспешно. — Он играет с девушкой. Совершенно очевидно, что она попалась на его крючок. Полагаю, также, что он желал продемонстрировать: она жива, невредима и находится под относительно небольшим давлением.
Каел отвёл