— Я не хочу быть тобой. Я хочу быть вместо тебя. Без боли. Без веса. Без решений.
— Ты — это я до всего. До боли. До привязанностей. До ответственности. Но я уже не такая. Я цельная. А ты — только эхо.
— Эхо звучит долго. Иногда — дольше голоса.
Зина подошла к зеркальному трону и положила руку на его край.
— Тогда послушай мой голос.
Артефакт вспыхнул. Сила пошла не через руки, а изнутри. Не ударом, а признанием.
— Ты — моя часть. Я не буду сражаться с тобой. Но я не отдам тебе себя. Я принимаю тебя. С болью. С страхом. С упрямством.
Я принимаю себя. Значит, ты — больше не нужна. Трон треснул. Тень… улыбнулась. Не злобно. Усталo.— Значит, ты готова. Быть цельной. И сильной.
Тогда — прощай.Она рассыпалась, как отражение в воде.
А зеркало — потухло.
Позже, когда они поднялись, Зина молчала. Только на её лице — покой. Тот самый, когда ты перестаёшь бояться, что не справишься с собой.— Всё закончилось? — спросил Кей.
Она кивнула.
— Почти. Осталась одна вещь.— Какая?
Она посмотрела на Риэля.
— Сказать: я не просто жива. Я дома. С вами. В этот момент Артефакт на её груди вспыхнул новым цветом.И издал тихий, глубокий звук — смех.
Глава 24.
Глава 24.
О том, как Артефакт рассмеялся первым — и не зря
Смех Артефакта был странным. Он не раздавался в ушах, не вибрировал в воздухе. Он чувствовался — как тихий шорох в сердце, как пробегающий ток в коже, как неожиданное ощущение тепла, когда ты вспоминаешь, что не один.
— Это что было? — спросил Кей, склонив голову, будто уловил сигнал.
— Он смеётся, — сказала Зина, прислушиваясь. — Мой Артефакт… смеётся. Как будто смотрит на меня и говорит: ну наконец-то, дурында, ты допёрла.
— До чего именно? — уточнил Риэль, но в его голосе звучала улыбка.
— Что я — это не ошибка. Не случайность. Не обломок чужого мира.
Я — стержень. Связь. Порог. И… ни одна из моих трещин не делает меня хуже. Наоборот.— Слишком философски для утра, — пробормотал Кей. — Где кофе?
Утро, впрочем, не собиралось быть обычным. Уже через двадцать минут в Академии завыли четыре сигнальных кристалла. А это было чертовски много даже для магического понедельника.
— Врата активированы, — доложил архивариус, вылетевший из подвала с лицом, как у того, кто видел богов и остался с чеком. — Незарегистрированные координаты. Вспышка — за пределами карты!
— Кто активировал? — спросила Зина.
— Артефакт.
Она поморщилась:
— Ещё скажите — мой.
Площадка Переходов пылала мягким белым светом, в центре которого — ворота, дрожащие, как раскалённый воздух. И из них медленно вышли трое.
Они были высоки, тонки, с кожей, светящейся изнутри. Волосы у одной были как жидкий янтарь, у второго — как ночное небо, у третьей — серебристые, словно сделанные из музыки.
— Кто они? — прошептала Зина.
Лайан, который появился рядом, отозвался:
— Это… Совет Межгрaнных Путей. Они приходят только тогда, когда Порог признан. Когда одна из Зовущих становится узлом мира. То есть — тобой.
Глава совета сделала шаг вперёд. Голос её был ровный, как пульс космоса:
— Ты создала связь между мирами. Ты — не просто носитель. Ты — якорь. Благодаря тебе Артефакт прошёл Испытание Зеркала. Он больше не вещь. Он — разум.
— Он у меня смеялся, — подтвердила Зина.
— Да. Он теперь… живой. И ты — его Хозяйка.
Это, конечно, прозвучало красиво. До тех пор, пока Совет не вручил ей ключ от врат, документ с печатью из светового золота, и сказал:
— С этого момента ты несёшь ответственность за любые активации Переходов, возникающие с твоим участием. Ты Зовущая, Перекрёсток, Связь. Мы больше не вмешиваемся. Мир теперь — твой. И тех, кого ты позовёшь.
— Прекрасно, — сказала Зина, когда Совет исчез так же внезапно, как появился. — Я думала, получу диплом, максимум грамоту. А мне выдали… вселенную по подписке.
— Но теперь ты можешь вызывать кого угодно, — заметил Кей. — Или отправлять туда, куда не ступала даже магическая курица.
— Главное, чтобы они не захотели обратно с жалобой, — добавил Риэль. — Потому что твой Артефакт теперь действительно… открывает что хочет. Только держи эмоции при себе. А то в следующий раз на кухне появится демон, влюблённый в вареники.
Зина сидела на ступеньках Академии и смотрела, как три луны медленно догоняют друг друга.
— Я ведь просто хотела отдохнуть, — сказала она. — А теперь у меня: один личный Артефакт, две Луны в знаке ответственности, три мужчины с крыльями/когтями/тайнами, четыре спонтанных Перехода, один Совет и чёрт знает сколько миров в доступе.
Кей сел рядом.
— Ты справишься.
— Я справлюсь. — Она кивнула. — Но только при одном условии.
— Каком?
— Завтра утром — никакой магии. Только чай, хлеб, масло и минимум апокалипсиса. Сможем?
Риэль подошёл сзади и уселся рядом, не говоря ни слова. Лайан склонил голову, словно согласен с договором.
И Артефакт… тихо засветился.
Цветом утреннего солнца. Цветом начала.Глава 25
Глава 25.
Чай, хлеб, масло и ничего мистического (почти)
Зина проснулась под шорох крыльев.
— Нет, — сказала она вслух, не открывая глаз. — Мы договаривались. Сегодня без магии, без визитёров из-за пределов, без Советов и без драм. Только чай. Хлеб. Масло. Всё.
— Я не магия, — раздался голос Риэля. Тихий. Обволакивающий, как плед с подогревом. — Я — доставка.
Открыв один глаз, Зина увидела поднос. На нём — дымящийся чай, хрустящий хлеб и настоящее сливочное масло, сверкающее, как артефакт утренней кухни.
— Ну, может, один глоток утреннего волшебства и можно, — пробормотала она и села.
Кей появился спустя минуту. Сонный, растрёпанный, в халате, который мог быть украден у библиотечного духа — и, судя по выражению лица, был.
— Я услышал слова «чай» и «масло». Это магическая призывная формула, или ты действительно хочешь сегодня обойтись без коллапсов?
— Я не просто хочу. Я настоятельно на этом настаиваю.
— Ну тогда… —