— Мы не хотим стирать. Мы хотим помнить. Пусть и боль. Пусть и страх.
И тогда Создатель впервые заговорил словами.Голос его не звучал — он вибрировал в костях:
— Если хотите быть новой цепью — докажите это.
— Пройдите проверку Истинного Знака. — И я откажусь от Перезапуска. — А если нет? — спросила Зина.— Тогда вы исчезнете.
Навсегда. Без следа. Без памяти. — Мы принимаем вызов, — сказала она. — Но с одним условием. — Если мы победим — ты больше не будешь Создателем. Ты станешь Свидетелем. Как и положено тому, кто однажды начал — но не смог закончить. Небо вздрогнуло. Мир замер. Испытание начнётся. Через три дня. В сердце Кольца. Там, где всё начиналось. А в лаборатории, где всё ещё хранился перстень, с которого всё началось… камень на нём засиял.Кто-то ещё переходил границу.
И это была не Зина.
Глава 37.
Глава 37.
Точка входа: не мы одни такие умные
Три дня до Испытания. Три дня тишины — такой, от которой заложило уши даже у магических кристаллов. Академия будто затаила дыхание. Ни один артефакт не вибрировал. Даже Пятый — теперь с именем Воля — говорил тише, чем обычно.
Зина стояла внизу, в зале переходов, и смотрела на перстень, лежащий под стеклом. Тот самый. С него всё началось. Скромный, потускневший, с переливами, похожими на… воспоминания, спрятанные в янтаре.
— Всё бы ничего, — пробормотала она, — но этот камень снова активен. А я точно его не трогала. На этот раз у меня есть алиби, Кей даже печенье не приносил.
Кей подошёл и тоже уставился на перстень.
— Значит, кто-то вошёл. Извне.
— Вопрос только — зачем?— И кто? — добавила Зина. — Мы думали, я была первой.
В этот момент в зале мигнул свет. Но не белый, не синий — кроваво-золотой, с оттенком меди и… чуждости.
Из портала вышел человек.
Молодой.
Высокий. Кожа цвета угля. Волосы — светящиеся в темноте, как светлячки. А глаза… были как у Пятого в момент пробуждения — зеркала, которые не отражают.Он молча посмотрел на них. Потом — на артефакты. И сказал только одно:
— Поздно.
— Извините, что? — уточнила Зина. — У нас, кажется, расписание — три дня до апокалипсиса. Мы успеваем даже чай с вафлями.
— Поздно для вас.
Не для нас.— «Нас» — это кого? — осторожно спросил Воля, подходя ближе.
— Нас, кто был… первыми. До цепи. До Истока. До «Создателя».
— Мы — те, кто отказался быть носителями. Мы — Сломанные.Наступила тишина. Артефакты на груди у всех носителей — даже Порога у Зины — почернели. Только на миг.
— И что вы здесь забыли? — Зина выпрямилась. — Я как раз закончила вычищать свою внутреннюю вину, встречаться с остатками памяти, чуть не исчезла — так что если ты пришёл со словами «у нас всё было по-другому», предлагаю сразу перейти к делу.
— Я пришёл предупредить.
— Создатель не был первым. Он — крадущий. Он присвоил нашу разработку. И теперь хочет стереть не вас — а свидетелей.— Что значит… разработку?
— Цепь. Она была проектом. Переходом.
Мы хотели соединить живое и вечное. Но вместо этого получили контроль.— Он использует носителей как батарейки, — догадался Кей.
— Как якоря, — поправил незнакомец. — Чтобы удерживать его форму. Создатель не может существовать без тех, кто его помнит.
Зина медленно покачала головой.
— Значит, если мы пройдём Испытание — мы не просто подтверждаем свою цепь.
Мы делаем его реальным. Закрепляем его божественность.— Именно, — сказал незнакомец. — Вот почему мы пришли. Мы хотим, чтобы вы проиграли.
— Простите, это сейчас была попытка дружбы?
— Нет. Это была попытка предупреждения.
Если вы победите — вы станете новыми якорями. И тогда всё повторится. Цикл. Цепь. Очередной Исток. Сначала свобода, потом поклонение. Потом контроль.— И что вы предлагаете?
— Уничтожить саму возможность.
Не пройти Испытание. А взорвать Кольцо.Риэль тихо сказал:
— Это самоубийство. И стирание всех артефактов. Вы в том числе исчезнете.
Незнакомец улыбнулся. Печально.
— Мы уже не живы.
Мы — последние отголоски Изначальной Формы. И если вы не остановите этот круг — однажды Забвение станет правилом, а не сбоем.Он посмотрел на Зину.
— Ты та, кто может выбрать.
Не победить. А выбрать: остаться — или уйти. С силой. Или с волей.Он исчез.
Остался только перстень.
Но теперь он был другим. В центре камня появилось пятно — маленькая трещина в форме… глаза.Зина присела на корточки, вздохнула и пробормотала:
— Почему у меня ощущение, что «быть избранной» — это диагноз, а не привилегия?
В небе над Академией всё ещё горели три луны. Одна из них начинала гаснуть.
Испытание близко.
Глава 38.
Глава 38.
Когда луны умирают, а чай всё ещё не заварен
Свет в Академии стал иной. Не темнее — глубже, словно сама реальность приобрела вес. Когда Зина шагала по коридору, пол под её ногами не просто скрипел — он отзывался. Как будто кто-то слушал каждый её шаг, проверяя: идёт ли она туда, куда надо, или всё ещё пытается свернуть.
— Академия меня преследует, — пробормотала она. — В следующий раз хочу попасть в мир, где меня преследует только кот с ужасающим аппетитом, но не здания с характером.
В зале артефактов их ждали все. Кей — задумчивый и, судя по состоянию кружки в руке, выпивший третий литр кофе за утро. Риэль — отточенно-сосредоточенный, как будто готовится не к проверке, а к защите кандидатской. Воля — молчаливый, но его артефакт больше не дёргался, как больной зуб.
Даже Тамара выглядела на удивление спокойно, что, как выяснилось, означало: она за последние сутки выкинула три заклинания, дважды пыталась проклясть зеркало, и в третий раз — прическу Зины.
— Итак, — сказала Зина. — У