Альфа для центавры
Глава 1
Глава 1.
Альфа
В тот вечер Татьяна возвращалась домой позже обычного. Осень вступила в свои права, воздух пах сыростью и дымом от печных труб, а ветер гнал по тротуарам целые стаи жёлтых листьев, заставляя их кружиться, сталкиваться и взлетать в вихрях. Фонари в старом районе зажигались тусклым светом, разливая мутные лужи света на потрескавшемся асфальте. Шаги отдавались гулко, и она вдруг почувствовала себя странно одинокой в этом почти безмолвном городе.
Пятьдесят лет позади. Когда-то ей казалось, что к этому возрасту жизнь станет спокойной и надёжной: взрослая дочь, работа, круг друзей. Но всё вышло иначе. Дочь редко звонила, друзья разбрелись кто куда, работа превратилась в бесконечную рутину, а в сердце поселилась усталость. Она шла и думала, что её дни стали похожи на осень: красивые, но полные увядания.
И вдруг небо изменилось.
Над крышами домов разливался странный зелёный свет, будто неведомая рука прорезала тучи и выпустила наружу сияние. Оно пульсировало, переливалось, и воздух словно задрожал.
— Северное сияние?.. — шёпотом произнесла она, хотя понимала: здесь, в этом городе, ему неоткуда взяться.
Живот сжался тревогой, ноги налились ватой. Она подняла голову выше, и в ту же секунду земля ушла из-под ног. Мир провалился. В ушах гул, тело словно вытянули в воздух, и последним земным звуком стал её собственный крик, оборвавшийся в тьме.
* * *
Она очнулась в холоде и свете.
Стеклянные стенки капсулы сияли голубым, воздух был наполнен запахом озона и свежести, будто после грозы. Тело лежало в мягкой жидкости, лёгкой, прозрачной. Она подняла руку — и застыла. Пальцы тонкие, кожа гладкая, без морщинок и пятен. Лицо, отражённое в стенке, было двадцатипятилетним: упругая кожа, тяжёлые волосы, блестящие глаза.
Татьяна судорожно коснулась лица, щёк, шеи. Сердце билось неровно. Радости не было — только холод.
— Значит, не сон… — выдохнула она.
Капсула шипнула, крышка медленно отодвинулась. Она села, ступни коснулись пола — тёплого, словно живого. Взгляд скользнул по залу: десятки, сотни капсул. В каждой — женщина. Омоложённые, испуганные. Кто-то плакал, кто-то бился в стекло, кто-то смотрел на себя, не веря.
Татьяна тихо выдохнула и подумала: «Паника убьёт их. Я не дам себе сломаться».
* * *
Дверь в конце зала раскрылась. Вошли двое. Высокие фигуры в чёрных доспехах, гладких, как зеркало. Лица закрыты масками, глаза под ними горели красным.
— Подготовить лоты, — прогремел металлический голос. — Аукцион через три цикли.
Женщины вздрогнули, кто-то вскрикнул, кто-то упал на колени. Дрожь прошла по рядам.
Татьяна выпрямилась, встретила взгляд одного из стражей. Он задержался на ней, будто удивился. Но она не отвела глаз.
* * *
Зал аукциона был похож на металлический собор. Потолок из прозрачного купола открывал вид на космос: холодный, равнодушный, с миллиардами звёзд, что горели, как свечи. Белые прожекторы вырывали женщин из темноты и заставляли идти по подиуму под гул голосов.
Запах был тяжёлый: смесь машинного масла, химии, приторных ароматов. Воздух вибрировал от сотен голосов покупателей.
Когда вывели Татьяну, шум усилился.
Она шла медленно, подбородок высоко, спина прямая. Не дрожала, не отводила глаз. «Вы хотите купить? Смотрите. Я не вещь».
Ставки посыпались одна за другой, экран пылал цифрами.
Женщины за кулисами дрожали, молились. Но на неё смотрели как на опору.
* * *
И вдруг зал содрогнулся.
Взрыв прогремел так, что воздух ударил в грудь. Потолок затрещал, куски металла сыпались искрами, запах озона и палёного железа заполнил пространство. Женщины завизжали, сбились в кучу, прикрывая головы руками.
Из дыма вышли трое.
Высокие, в доспехах, шаги их были стремительны и точны.
Первый — с белыми волосами, серебряными глазами, лицо резкое, эльфийское. Его движения были плавны и смертоносны.
Второй — золотой, волосы цвета солнца, плечи широкие, как у воина. Он сметал врагов, как буря.
Третий — тёмный, с глазами, горящими внутренним пламенем, удары его были молниеносны и яростны.
Они двигались вместе, без слов. Стражи падали один за другим, тела осыпались на пол, воздух был полон гари и дыма.
Татьяна не закричала. Она стояла, сердце колотилось в висках, дыхание сбивалось, но взгляд оставался прямым.
И беловолосый заметил её. На долю секунды он замер, в лице мелькнуло узнавание.
Как будто он ждал её.
* * *
— Лот тридцать два, встань! — проревел один из стражей.
— Лот?.. — Татьяна вскинула бровь. — Я женщина. Запомни это.
Она обернулась к другим и крикнула:
— Успокойтесь! Мы живы. Мы вместе. Мы выберемся!
И женщины, всё ещё дрожащие, начали подниматься, перестали выть. Их взгляды устремились к ней.
Белый командос отбросил врага, взглянул на неё пристально и прошептал, почти неслышно:
— Истинная?..
* * *
Коридоры дрожали от ударов, битва кипела снаружи. Их вели быстрым шагом, окружив световым полем. Через иллюминаторы мелькал космос: вспышки лазеров, звёзды, тьма.
У Татьяны перехватило дыхание.
«Боже… вот он, космос. Мы — капля в океане. Но какая же это красота…»
Она шла последней, женщины тянулись к ней, как к опоре.
* * *
Док встретил их серебряным кораблём. Огромный корпус сиял, трап был раскрыт, внутри струился мягкий свет, воздух пах свежестью.
Женщины спешили внутрь, почти бежали. Татьяна шагала последней. Остановилась и оглянулась. Позади рушился аукцион: огонь, искры, дым. Земля осталась далеко, в прошлом.
Назад дороги нет.
Она ступила на трап и впервые за долгое время улыбнулась.
* * *
— Ты не боишься? — спросил её тёмный, заметив её спокойствие.
— Бояться можно потом, — ответила Татьяна. — Сейчас нужно жить.
Золотой посмотрел на неё внимательно:
— Ты вела их. Они шли за тобой.
— Потому что кто-то должен был не дрогнуть.
Белый задержал на ней взгляд дольше, чем нужно.
— Я думал, такие женщины остались только в легендах.
Татьяна прищурилась.
— Ну что ж… значит, я пришла разрушать легенды.
Трап увёл их внутрь, как вглубь раковины: свет — мягкий, не больничный, стены — гладкие, но не холодные, будто тёплый камень. Воздух пах не столько техникой, сколько свежестью — едва уловимая нота хвои и влажного камня после дождя. Где-то далеко, внизу корпуса, гудели двигатели — ровно, убаюкивающе, как сердце большого зверя.
Первой их встретила дуга прозрачного шлюза. Полоса зелёного света пробежала по полу —