Мы с Роуз разулыбались.
Женщина выглядела так забавно, пока, раскрасневшись от попыток забраться по крутым ступенькам, поднималась наверх, одновременно разглагольствуя, что ещё немного и под её весом повозка перекосится и на первом же повороте перевернётся.
Громогласные шуточки нашей спутницы не понравились сидевшим внутри дилижанса пассажирам, похоже, принявшим смех женщины за чистую монету. Раздалось несколько возмущённых голосов, кто-то даже потребовал запретить этой пышной красавице ехать на крыше. В ответ кучер предложил господам "потесниться" и дать ей возможность сесть внутрь. Возмущение тут же прекратилось. Женщина отметила это очередной оглушительной шуточкой:
- Да нет, господам со мной не поместиться будет! - захохотала она, едва переводя дыхание и оправляя сбившееся набок платье. - Мне одной целая лавка нужна, не приведи боги, раздавлю кого.
Шутка вызвала хохот среди крутившихся рядом мужиков, и ворчание внутри дилижанса.
Мы с Роуз продолжали хихикать. Нам-то что. Женщина заняла лавку напротив, своим широким телом прикрыв от ветра. А характер у неё, похоже, не склочный. С такой в пути весело будет. К тому же из её корзинки, которую она, из-за пухлого живота, была вынуждена пристроить под нашими ногами, доносились умопомрачительные ароматы, заставившие нас с подругой громко сглотнуть слюну. Пироги! Да какие ароматные!
Глянув на наши рожицы, женщина опять расхохоталась. С трудом согнулась и выхватила из корзины пару больших пирогов. Протянула нам.
- Берите, девки. Смотрю, совсем оголодавшие. Тощие, вон какие. Ешьте, у меня много. Я запасливая!
Мы, не сговариваясь, принялись благодарить спутницу, не в силах отказаться от угощения, ударившего в ноздри неимоверным ароматом. Мне достался пирог с мясом, а Роуз с луком и яйцом. Быстро разобравшись с этим, разломили пироги пополам и поделились друг с другом.
Пока жевали, причмокивая, лакомство, толстушка махала рукой провожавшим её мужчинам. Дилижанс тронулся и мы отправились в столицу.
Женщина оказалась, и правда, весёлой и словоохотливой.
Пока дилижанс петлял по городским улицам, выбираясь на дорогу к столице, она успела рассказать, что зовут её Майлёна. Приехала в город на свадьбу младшей дочери. А теперь возвращается на службу. Служит в господском доме помощницей повара. Господа не хотели её отпускать в поездку, да на счастье повар встал за неё: дочь замуж выходит, а маменьки не будет в храме да на свадьбе? Рассказывала, как дочку нарядили, какое приданое за ней дали, каков жених оказался. Мастеровой парень, сын плотника и сам плотник. И дело у них своё. Вон её провожали зять, да брательник его.
Роуз слушала явно в пол-уха, а я... Я впитывала и обороты речи, и поведение Майлёны. Старалась запомнить рассказ об обычной народной свадьбе. Всего этого никогда не знала. В учебниках и на уроках в пансионе не рассказывали о жизни простых людей. Да что там говорить - даже в романах, разными путями проносившихся в пансион, о простой жизни ничего не рассказывали. Роуз посматривала в мою сторону с усмешкой и раззадоривала Майлёну на рассказы, видя с каким интересом и вниманием я слушаю.
Первый раз остановились поздним вечером на постоялом дворе. Кучер крикнул спускаться и дал нам возможность оправиться и размять ноги. Господа ушли в специальную комнату, где для них приготовлен ужин. А мы с Роуз и Майлёной устроились в общем зале. Наша троица не стала тратить деньги на покупной ужин. Достали свои припасы, что вызвало косые взгляды прислуги. Но возмущения со стороны хозяев не последовало. Наверное, привычно, что бедные пассажиры не тратятся на покупную еду.
Усталость давала себя знать. Днём поспать почти не удалось, а в дороге Майлёна говорила без перерыва. Хорошо, хоть ногами шевелить не приходилось, но и лёгким путь назвать не получалось. Дилижанс раскачивало на ухабах, приходилось цепляться за поручни, окружавшие площадку на крыше. А Майлёна сопровождала ухабы и повороты то хохотом, то пронзительными взвизгами, заснуть точно никому не давшими.
Я походила по двору, разминая ноги. Майлёна тем временем вцепилась в Роуз, расспрашивая о том, куда мы направляемся. Кажется, она сама рассказала всё, что только могла, пришёл наш черёд. Лично я старалась молчать, а Роуз отдувалась - рассказывала о родных, о видах на урожай, ценах на продукты и вещи...
Расспросила нас спутница и зачем едем в столицу.
Моя подруга спокойно, не таясь, рассказала - едем искать работу. Хотим устроиться прислугой в господский дом, однако, не абы какой. Девушки мы простые, но приличные. Нам и работа нужна честная.
На удивление Майлёна примолкла. Потом велела присматривать за её корзиной и отправилась облегчиться.
- Роуз, зачем ты ей всё рассказываешь?
- Нам нужно узнать, что да как в столице. А вопросы задавать не хочу. Майлёна в господском доме работает. Правила знает. Вдруг что посоветует, - пожала плечами подруга.
Мне осталось только кивнуть. Может быть, и получится. Майлёна не из тех, похоже, кто будет долго молчать. Если знает, где работу найти - расскажет.
К моменту, когда господа закончили ужинать, мы уже и поели, и прогулялись. Когда на дворе появились остальные пассажиры, нам предложили занять свои места.
Спутников у Майлёны на этот раз не было. Пришлось кучеру и его товарищу помочь ей забраться наверх.
Господа морщились. Это я рассмотрела даже в вечерних сумерках. Стало неприятно. Не стоит так пренебрежительно к людям относиться! Та же Роуз сделала для меня больше, чем мачеха, хотя одна простая крестьянка, а другая считает себя благородной леди.
Да, Майлёна не барышня в весе пера. Да, она громогласная и смешная порой. Да, она местами навязчива в своих расспросах. Но от неё идёт такое человеческое тепло! Глянешь и понятно - в беде не бросит, несмотря на свои габариты и отсутствие воспитания!
Дилижанс двинулся в путь. Небо подёрнулось ночной дымкой, сквозь которую проступили звёзды. Ветерок затихал. Главное, чтобы дождя не было. От остального плащ прикроет. Следующая остановка должна быть глубокой ночью. Затихшая Майлёна после сытного перекуса задремала. Мы с Роуз переглянулись и решили поступить так же.
Как ни надеялась, что мы уже достаточно далеко от дома, что мачеха и женишок нас не достанут... Увы.
Неприятности начались на ночной остановке.
Дилижанс встретили на постоялом дворе. Едва въехали на двор, к повозке тут же направилась группа мужчин с военной выправкой, закутанных в тёмные одинаковые плащи.
Один из них предъявил кучеру бумагу. Тот согнулся в поклоне.
Мы с Роуз переглянулись. Стало не по себе, в животе застыл комок льда. Неужели это нас ищут?
- Эй, молодцы, - не раздумывая, заголосила наша спутница, не