Я стояла молча, понимая - она не отстанет до тех пор, пока не вытянет из меня всё до последней медяшки! Может быть, отдать ей все деньги сразу и она отстанет? Я построю жизнь своими руками!
Но потом, не знаю, что случилось со мной. Внутри поднялась волна протеста - новый барон счёл нужным компенсировать мои злоключения. А теперь, получается, я его доброту просто так отдам этой женщине? Женщине, потратившей неизвестно куда состояние моего отца, отобравшей у меня принадлежавшее мне по праву? Да и не могла она просто так потратить деньги, полученные от барона. Куда же она их дела?
- А вы не забыли, маменька, - на последнем слове я подпустила в голос яду, - о том, странном завещании, которое лишило меня всего фамильного имущества, принадлежавшего мне по праву крови?
- Ах, вот как ты заговорила? Набралась в городе? Решила, раз живёшь в доме герцога, он встанет на твою сторону? Есть закон, против которого и его светлость бессилен! Он не станет твоей защитой! Ты ему интересна до тех пор, пока вдова барона. А я могу сделать так, что ты вдовой барона быть перестанешь. И очень быстро! Мне достаточно подать прошение о признании твоего брака недействительным! Я узнавала - снова стану твоим опекуном!
Стояла, глядя на эту женщину. Боги, откуда, откуда в ней такая жадность? Откуда такое желание заполучить всё, принадлежащее мне? Леди от этого она всё равно не станет и не сделает свою дочь!
Что-то распрямилось во мне. Что-то древнее, словно стержень внутри.
"Нет, не дам ей ничего принадлежащего мне! Ничего! Даже самой жалкой медяшки!"
Глянув на меня, мачеха что-то поняла. В её глазах мелькнула тревога, но она решилась поднажать, как делала это раньше:
- Взгляни! Здесь бумаги! Прошение о признании твоего брака недействительным! Вот, вот они! Видишь? Если ты сейчас, здесь, не подпишешь отказ от полученной вдовьей доли в мою пользу, я по дороге отсюда завезу эти бумаги в храм и канцелярию короля. Поверь, вопрос будет решён в мою пользу!
- Вы так в этом уверены? - спокойно прозвучало от двери.
Вздрогнув, повернулась на голос.
Когда дверь успела открыться? Не поняла. Как долго нас слушали? Тоже. Всё же слуги в доме герцога работают на совесть. Ещё ни одна дверь здесь не скрипнула. Открываются они совершенно бесшумно.
В дверях, прислонившись к косяку плечом, стоял лорд Гэртон.
В серых глазах с морскими отблесками, смотревших на мачеху, плескалось столько насмешки!
Он оттолкнулся от косяка, выпрямился и спокойно вошёл в комнату.
- Простите, баронесса, - подошёл ко мне взял за руку и чуть коснулся воздуха над запястьем губами. - Я взял на себя смелость вмешаться. Проходил мимо и случайно услышал часть беседы. Ваша гостья так кричала...
Мне стало смешно. Парой слов лорд сумел показать - он не считает мачеху леди, ведь леди не орут на весь дом так, что, проходя мимо комнат, любой может услышать их вопли.
- Подслушивать нехорошо, милорд! - от наполненного приторным мёдом голоса у меня по коже пронеслись мурашки.
И куда делся крик? Куда делось угрожающее выражение лица? Едва не раскрыв рот, я смотрела как мачеха кокетливо стреляет глазками в лорда.
Выражение, скользнувшее по его лицу, в ответ на попытку мачехи очаровать молодого мужчину, стоило дорогого! В нём смешалась и брезгливость, и толика презрения, и отторжение женщины, стоявшей перед ним. Я могла бы подумать, мне только померещилось... Но лорд Гэртон подвёл меня к креслу, помог в него опуститься и встал рядом, облокотившись на спинку, сразу показав, на чьей он стороне.
- Позвольте представить, граф, это моя мачеха, леди Аньель.
- Приветствую вас, "леди".
Произнесённое "леди" он выделил явно намеренно, словно давая понять - хоть вы и называетесь леди, но леди не являетесь.
Я посмотрела на мачеху его глазами. Потом вспомнила - служанка назвала её "женщина"... Не дама, не леди, как принято... А уж прислуга в доме герцога умела оценивать приходящих сюда с первого взгляда...
Действительно - если сравнить мачеху с дочерьми герцога или самой герцогиней... Выигрыш будет не на стороне мачехи. В её роскошном, даже излишне роскошном по утреннему времени, туалете, с высокой причёской, на которой едва держалась самая модная крохотная шляпка, с бантами и цветами, с выражением лица... Как бы помягче сказать... Такое выражение лица я видела у нашей посудомойки в пансионе, которая очень любила обсуждать - кто, за что и каким образом вдруг заполучил больше денег, чем она. Зависть. Завистью наполнены её глаза. Действительно, с точки зрения лорда, привыкшего общаться с леди настоящими...
- Так вот, я должен предупредить. Рассмотрением такого рода вопросов о признании недействительным брака титулованного аристократа, занимается не канцелярия. Такого рода вопросами занимается его величество. Лично. И я вовсе не уверен, что он быстро рассмотрит ваше прошение. А так же, что рассмотрит в вашу пользу.
- Вы хотите сказать, милорд, что его величество выполнит желание первого советника?
- Нет, леди, его величество здравомыслящий человек и прекрасно знает, что лучше для государства и короны.
- Какое отношение имеет моя падчерица к короне?
- Я рад, что вы этого не знаете. Вы можете ехать, подавать прошение на признание брака недействительным. Это ваше право. Но в этом доме вы не задержитесь более ни мгновения. Ни в каком качестве. И учтите, я сейчас предупрежу прислугу - вас больше не пустят даже на порог.
Мачеха поправила платье, разгладила складочки на перчатках. Посмотрела на лорда. Её губы побелели, стиснутые с силой. Показалось - сейчас она заскрежещет зубами.
Но внезапно она расслабилась и я поняла - что-то задумала.
- Вы в праве меня пугать. Хотя и не понимаю, как может человек вашего положения пугать слабую беззащитную женщину. Но я поступлю, как сказала - поеду и подам прошение.
- Повторяю - вы в праве это сделать.
- Ты не передумала, моя дорогая доченька? - сладким до приторности голоском произнесла мачеха, бросив взгляд в мою сторону.
- Нет. Я не передумала. Вы отобрали у меня всё. Всё, принадлежавшее моим родителям... Простите, но мне надо устраивать свою жизнь. Вдовья доля, выделенная бароном, поможет это сделать.
Мачеха,