С этими мыслями я и проработал до обеда, а когда подкатил к стану, ко мне сразу подбежал Рыжий.
— Ты не забыл? Жуков обещал сегодня после пяти выплатить причитающееся. Получим свои миллионы, в город вернёмся богачами! А в понедельник на заводе получку заберём за прошлый месяц, и голый оклад за этот. Заживём как короли! Я уже с нетерпением жду возвращения.
— А твоя Тоська? — спросил я Саню, протирая пот тряпкой.
— Дура эта Тоська! На сеновал не затащишь! Зато уже познакомила меня с роднёй. А у неё там братья дюже серьёзные. Лёха, я посмотрел на них и понял, без кольцевания никак. Оно мне надо? Я птица вольная, — хихикнул Санёк, — Год как из армии, погулять охота. Вот вернёмся домой, в ресторан с тобой сходим. Козырных барышень посмотрим. Может, какая приглянется?
Похоже, нашего баламута не переделать. Пока я мыл руки, подъехал грузовик Степана. Наша кормилица сразу начала выдавать еду проголодавшимся мужикам. Как оказалось, сегодня в меню деревенское харчо и мясной гуляш. Водитель перехватил нас полпути к навесу.
— Председатель приказал после обеда тебя в сельсовет доставить, — произнёс он.
Услышав новость, я слегка напрягся. Отрывать механизатора посреди дня — странное решение. Неужели, я где-то прокололся? Вроде позавчера Жуков проезжал мимо нашего стана, и ничего не сказал.
— А зачем после обеда, не знаешь? Нам же в пять за зарплатой, — спрашиваю водителя.
— Лёха, честно, не знаю. Мне сказали, я передал.
Обед прошёл обычно. Санька рассказал анекдот, мужики посмеялись. Не обошлось без дежурного подтрунивания над Степаном. Но сейчас шофёр просто посмеивался в усы. Наталья тоже улыбалась, периодически возвращая подачи шутникам. Чувствуется, что у этих двоих всё хорошо.
Позже шофёр предложил отвезти нас в субботу домой, сразу поутру, но я отказался. Во-первых, не хотелось его напрягать. Во-вторых, вчера я наконец-то собрал карбюратор, и мы с Санькой прокатились вокруг села.
«Урал» хоть и тяжеловат, но хорошо держит дорогу. В этом плане — коляска, вещь полезная. Участковый по просьбе Матрёны помог сделать доверенность. Так что теперь можно ездить везде, не опасаясь ГАИ. Мотоцикл даст нам возможность в любой момент съездить до города и обратно. А для бездорожья «Урал» даже предпочтительнее. Если нет дождя, и грунтовка подсохла. Иначе извазюкаешься, как чёрт.
После обеда я помог Наталье загрузить посуду с кастрюлями в кузов, после чего сам туда запрыгнул. По прибытии в сельсовет встретил главного бухгалтера. Она удивилась, что я приехал рано, но сразу повела в кассу.
— Соколов, получи, пересчитай и распишись.
В итоге вышло триста сорок рублей с копейками. Плюсом должен стать заводской оклад в размере ста двадцати рублей. А если учесть неполученную зарплату за прошлый месяц, и деньги за спасение племянника пасечника, то вырисовывается нормальная сумма. Без малого девять сотен. Для человека, который почти два месяца не видел денег, очень даже хорошо.
— А за дружка моего, Александра, можно получить? — спросил я, и бухгалтерша пристально на меня посмотрела.
— Он не против?
— Думаю, наоборот. Сами понимаете, если до пяти не успеет, то придётся ждать понедельника. А нам завтра в город возвращаться.
— Да забирай, ради бога. Мне же легче. Вот здесь распишись за него, только закорючку другую поставь.
Пересчитав причитающиеся Саньке деньги, я положил их в карман. Спросил бухгалтера, не знает ли она причину вызова, получил отрицательный ответ. Странно, что самого председателя не было. Сказали, что он с утра объезжают угодья. Пришлось сесть на привычный стул в конце коридора и ждать.
Часа в два к сельсовету подкатил «козлик» Жукова, вместе с «копейкой» красного цвета. «Жигули» явно не первой свежести. Судя по небольшим вмятинам и царапинам, хозяин её не жалеет.
Из машины вышла светловолосая девушка в джинсах, вельветовой курточке, тёмной майке и объёмной кожаной сумкой, перекинутой через плечо. Я почему-то сразу понял, что она приехала по мою душу. Жуков подтвердил мои догадки, войдя в сельсовет.
— А вот и Алексей Соколов, собственной персоной, — председатель указал на меня рукой.
Вдруг почудилось, что меня загнали в ловушку. Откуда такие мысли? Ничего криминального я не совершал. Или это о себе даёт знать паранойя?
— Где мы можем поговорить? — спросила незнакомка, мазнув по мне взглядом больших карих глаз.
— В кабинете парторга, — Жуков кивнул на кабинет Романова, — Он сейчас пустует. Хозяин несколько дней назад слёг с желудочным гриппом.
После слов председателя мне с трудом удалось сдержать усмешку. Это я в начале недели не сдержался, и немного пошаманил с организмом Антона. Дело было в понедельник, когда бригада обедала. Тогда парторг свалился, как снег на голову, приказав быстрее заканчивать, а вместо положенного отдыха выслушать лекцию о каком-то решении ЦК. Наверное, именно так мажор видит улучшение работы с коллективом, порученной Лаптевым. Только формализм не должен переходить в идиотизм. Но по-другому парторг не умеет.
Поэтому мне пришлось вмешаться и немного простимулировать перистальтику товарища. Правда, прежде, чем рвануть на толчок, пламенный оратор отнял у бригады двадцать минут законного отдыха. Мы бы лучше малость подремали в теньке. После обеда самое оно. Сам Архимед завещал потомкам устраивать сиесту, особенно людям физического труда.
Правда, я не ожидал, что диарея Романова продлится так долго. Ну, ничего, пусть отдохнёт и подумает. Говорят, это полезно. Мне вот часто самые интересные идеи приходят на толчке. Ха-ха!
Отбросив все лишние мысли, я поднялся навстречу девушке и пожал протянутую руку. Рукопожатие, несмотря на внешнюю хрупкость, оказалось крепким. Похоже, незнакомка дружила со спортом.
— Здравствуйте, Алексей. Меня зовут Анастасия Волкова, я корреспондент «Московского комсомольца». Приехала взять у вас интервью. Читателям интересна жизнь комсомольцев, работающим на заводах и фабриках, а на лето уезжающих в колхоз трудиться механизаторами.
Девушка вроде излагает всё гладко. Только она не просто не договаривает, а откровенно врёт, причём мастерски. Располагающая улыбка, дружелюбие и красота, чего скрывать, должны оказывать на людей должное влияние. Только я сам в некотором роде маг, ещё с душой из будущего. На меня такие приёмы не действуют. Странно, но я не могу уловить мысли журналистки.
— Я готов, — отвечаю вполне искренне, когда мы уселись в кабинете Романова, — Только наша бригада в колхозе всего месяц. Для меня это первая подобная практика. Рекордов соцсоревнования я не побивал. Поэтому