И начато. Надо жить снова. Не повторяя ошибок, свершенных раньше.
Скучаю и люблю, но…
Все заново. Новая жизнь.
Я отпил вина из бокала, глядя на портрет Лины на стене. Мы с ней вживую все еще не виделись, но наши письма вряд ли могут кого-то обмануть относительно наших с ней намерений. Перлюстрируют ли наши письма службы ее императорского величества? Наверняка. Знает ли тетка о нашей с Линой переписке? Знает. Не раз обмолвилась или намекнула. Даже на свадьбе своей с Разумовским, на которую я заявился по-семейному, с подарками, спрашивала: не пишу ли я кому «писем сердечных»? Пришлось, «смущаясь», говорить о том, что пишу Лине часто. По научным делам. Она лишь усмехнулась. Тетка знает, что ни помолвки, ни сговора, ни даже признания в любви промеж нас с Линой еще не было. Конечно, Лисавета не поверила моих хлопающим смущенным глазкам. И не надо. Может, она примет очевидное. Партия не самая худшая. Да, Лина старше меня ощутимо, но это тоже плюс – быстрее пойдут детишки, благо для меня теперь это не проблема.
Да и возраст… Лисавета, как мудрая женщина, понимает, что амбициозная малолетняя вертихвостка в женах цесаревича куда опаснее и непредсказуемее, чем более опытная жена, знающая, чего хочет и где находятся пределы этих ее желаний. И которая сможет удержать более молодого мужа в рамках разумного. Как не доставшегося самой Елизавете Людовика XV придерживает Мария Лещинская, на пару с маркизой де Помпадур или кто там вместо нее?
Я усмехнулся. Мне официальные фаворитки без надобности.
Это на сколько лет я старше Лины? Впрочем, я вообще еще не родился. Гримасы Бытия. Се ля ви.
Новый глоток. Бокал на столик. Сладкие потягушки. Разминаю мышцы.
Холодно здесь. Итальянский дворец. Матушки моей Анны Петровны дворец. Года два пустовал. Отапливаются не все комнаты. Ничего. Жил я и хуже. В этом времени и императрица не живет сильно теплее. Зато «отчий дом» и отдельная жилплощадь без аренды. Щели-то мы здешние до Рождества законопатим. Печникам что где поправить и поставить завтра покажу. Зря я, что ли, учился и учил других теплотехнике?
Новый год в Голштинии сегодня. Ровно год назад я дрожал от возбуждения в своей объемной комнатушке в Киле. Жалкий, несчастный, шпыняемый всеми мальчишка. Теперь я не только бесправный владетельный герцог Голштинии, но и цесаревич-наследник престола Всероссийского. И у меня теперь есть собственный дворец в Подмосковье и целых три деревни с крепостными. Состояние с моими-то расходами очень-очень скромное, но с голоду я не умру. Да и тетка периодически денег подкидывает. На дворцовые ассигнования, ремонты и на прочие мои «изыскания», прости Господи.
Об изысканиях… «Изобрел» кульман. Как без чертежного механизма тут обходились, мне не понятно. Но это реальный прорыв в развитии науки и архитектуры. Собираюсь наладить производство и оформить патент.
За годы после Меншикова мой новый дворец в Ново-Преображенском прилично обветшал, усадьба пришла в полнейшее запустение. Лисавета устраивала там праздники и прочие фейерверки, но в ремонт ничуть не вкладывалась. Потом сбросила заботу на меня, явно с глубинной целью, чтоб мне было чем заниматься в ближайшие годы. Хороший дворец. Меншиков знал толк в утонченных удовольствиях, но здание стояло слишком долго бесхозным. Местные много растащили, стропила и лаги сгнили через одну… Реально проще новый дворец построить, чем восстанавливать сие.
Нет, привести дворец в чувство мне хватило и месяца, но, в целом, работы непочатый край, если рачительно подходить к теперь уже моему имуществу. Уже поручил проект молодому князю Ухтомскому. Дмитрий Васильевич обещал «все картины и роспись прожекта усадьбы» к весне мне уже привезти.
В конце концов, мне, возможно, уже через год вводить туда свою невесту и жену. Я же не приведу свою принцессу в сарай?!
Работы много. Тем более что Матушка категорически потребовала, чтобы я был с ней в Петербурге. Так что мой подмосковный дворец пока скучает без меня, сугубо на ответственности оставленного мною за управляющего Ивана Лаврентьевича Блюментроста. Старик дело знает, все же целой Медицинской коллегией руководил. Это здешний аналог Министерства здравоохранения, на секундочку. При Анне Иоанновне впал в немилость. В Москве ему больше жить и негде. Так что «пустил я его погостить» и присмотреть за хозяйством за 60 рублей в месяц. Немного, но Брюммер, узнав, чуть не подавился. Пришлось и ему надбавить в месяц 10 рублей. Отто после того такой обходительный стал, что даже фехтованию меня терпеливо учит. Зато Блюментрост мне разрешил в его Куммолово под Копорьем жить беспрепятственно. Не все же мне в Питере сидеть? Выберусь после Рождества на эту мызу с винокуренным заводиком. Если Матушка позволит. Завтра же нашу с Иваном Лаврентьевичем книжку «О важности соблюдения чистоты при медицинских манипуляциях» в Академию передам. Пусть попробуют не издать и не распространить! Самих на мыло пущу горе-архияторов! Цесаревич я или «хто»?
Шутка. Почти.
Не знаю, как сложится, но пока мы с императрицей в Питере. Государыня выделила половинный штат мне на дворец и охрану из лейб-компанцев во главе с сержантом Анучиным. Будут и дом сторожить, и всюду за мной ходить, оберегая от разных ненужных (тетушке) встреч и случайностей. Да ради бога. Мне только лучше – не будет у императрицы лишних опасений, типа «а не удумал ли чего Петруша?».
Если все пойдет так, как я наметил и задумал, то мне императорская корона еще четверть века не слишком нужна. Геморрой один от короны, а пустым тщеславием я не страдаю.
В целом, Питер пока грустный город. Неустроенный и недостроенный. От названия «РОССИЙСКАЯ ИМПЕРСКАЯ СТОЛИЦА» только лишь одно название. Ощущение, что немцев и шведов с финнами тут больше, чем русских.
Не понял я пока столицу. С одной стороны, претензия на европейский город. С другой – не знаю. Какой-то паноптикум с этой самой претензией. Зачем? Бог его знает. Местами не столица, а кунсткамера какая-то. Диковины. Часто жуткие или отталкивающие. Хорошо ли это для России? Я не знаю. Но есть ощущение бесконечной театральной постановки. Все играют свои роли. Никто не живет настоящей жизнью.
И я не живу. Спектакль.
Когда же овации или хотя бы антракт?
Тру переносицу.
Впереди Рождество. В Зимнем снова большой праздник. Как без этого. Лисавета Петровна очень любит праздники. Опять будут балы. Гости. Улыбки, будь они трижды прокляты. Но нельзя не приехать. И императрице не понравится, и разговоры пойдут. Так что надо лицом там поторговать.
Я устал за этот год, как не уставал ни в какой экспедиции