К больной нас не пустили, вместо этого Соукен подозвал меня к себе и в типично стариковской манере — ему бы Деда Мороза играть, роль доброго дедушки ему очень идёт — попросил подробно рассказать обо всём, что я запомнил. Остальные не мешали старику меня расспрашивать, а только слушали внимательно, что, на самом деле, о многом говорило. Ведь они буквально признавали тем самым, что из них всех именно этот дед лучше всего разбирается в вопросе. И если с Ишшином и Рюукеном это более-менее ожидаемо, то вот с Урахарой…
Я снова подробно пересказал всё случившееся за эту страшную минуту, после чего дед завалил меня целым ворохом уточняющих вопросов. Как выглядел отбор, что я почувствовал, когда вошёл в контакт с этим светом, как быстро свет погас, была ли какая-то реакция на то, что я вмешался в «вознесение» мамы, и так далее…
На все эти вопросы я ответил без утайки, ведь от этого могли зависеть жизни и здоровье моей матери и его невестки.
Наконец вопросы старика иссякли, и я воспользовался этим моментом, чтобы тоже спросить о том, что казалось мне странным.
— Разве с вами и вашим внуком было не так же? — спрашиваю. — Вы же сказали, что ваш внук в порядке. И вы тоже…
— Это довольно сложно объяснить, молодой человек, — хмыкнул он, задумавшись о чём-то своём. — Очень сложно.
— А вы попробуйте, — говорю я и получаю в ответ несколько удивлённый взгляд выцветших от старости глаз.
— Аусвелену были подвергнуты только гемишты, — вдруг решил встрять Рюукен. — Полукровки. Мы с отцом не попали под отбор.
— Но разве моя мама не чистокровная? — отметив для себя два новых термина, переспрашиваю я.
— Верно, — подтвердил то, что я уже слышал раньше от отца и Урахары, Соукен. — Масаки — последняя чистокровная квинси из рода Куросаки.
— Тогда почему она?..
— Спроси об этом своего отца, — язвительно перебил меня Рюукен.
Ну да… у нас тут мужик, у которого увели невесту. Начинаю, понимать, каково было мистеру Поттеру на уроках зельеварения…
На этом моё участие в консилиуме оказалось окончено. Соукен и Рюукен не захотели больше отвечать на мои вопросы и, более того, выставили меня за дверь под предлогом того, что я ещё слишком юн для таких разговоров. Очень хотелось сказать этим двум пару ласковых, но я сдержал свою гордыню — от меня и правда немного толку, не буду мешать тем, кто реально может сделать что-то для выздоровления мамы. К сожалению, даже знания из первых сезонов аниме никак мне тут не помогут, ведь там буквально не было ничего о прошлом Масаки.
Раздражает. Ну почему прошлый Ичиго был таким похуистом? Как можно было столько лет жить в неведении и ничего не узнать о самом себе и своей семье, когда рядом человек, который знает всё — твой собственный отец! Ну ничего, я вытащу из Ишшина всё, что он знает. Не отстану, пока он не перескажет мне всю историю мира и не согласится тренировать меня в управлении духовной силой. Сейчас же мне остаётся только ждать и надеяться на других…
Оставшись без присмотра, я решил погулять по гостиной, разглядывая богатый интерьер и редкие фотографии, на которых было запечатлено семейство Исид.
Забавно, на ранних фотографиях, ещё без сына, Канаэ Катагири всегда носила униформу горничной. Получается, изначально она была прислугой в этом доме… Ну да, нечистокровная же. Деда на фотографиях практически не было, только один раз он попался в кадр вместе с внуком в каком-то саду или типа того.
И всё же, что не так с этим стариком? Из аниме я помню, что его там прихлопнули несколько низших пустых за некоторое время до начала канона — точнее не помню. А мелкий Исида ненавидел шинигами за то, что они не успели ему на выручку, мол, они не выполнили свой долг по защите живых.
Но ведь этот старпёр — опытный, чистокровный квинси, он не должен был нуждаться ни в чьей защите! В каноне именно он научил Урью всему, что тот умел, начиная с базовой стрельбы из лука и заканчивая продвинутыми техниками, вроде той супер-перчатки, с помощью которой он смог при первой встрече одолеть Маюри. Не помню, как этот режим назывался, но он был очень мощным — при переходе в него Урью напрямую начал поглощать и манипулировать рейши окружающего мира. И, насколько я понимаю, тем самым перегрузил своё духовное тело, из-за чего на некоторое время лишился возможности управлять своей реацу (но, что важно, не духовной силы, ведь он продолжал видеть духов, плюс этот процесс вполне обратим). При этом знания и авторитет Соукена уважает даже Урахара Киске… И после этого я должен поверить, что старика одолела кучка жалких низших пустых? Нет, если только квинси под старость лет не утрачивают все свои силы, тут явно должна быть какая скрытая деталь…
Глава 8 — Клубника и Дракон
На протяжении следующих трёх месяцев, несмотря на все старания Соукена и Урахары Киске, состояние Канаэ Катагири продолжало ухудшаться. К концу сентября она умерла, не выходя из комы.
На этом всё наше общение с семейством Исид закончилось. Рюукен ясно дал понять, что не хочет видеть никого из нас в своём доме, а Соукен и вовсе ушёл жить куда-то за черту города, практически разорвав все связи с внешним миром. Мне эта ситуация совсем не нравилась, — те, кто обладал большей информацией о случившееся, просто отказывались ею делиться, — но ничего изменить я не мог.
Радовало только то, что Масаки всё это время оставалась стабильной и даже демонстрировала некоторое улучшение духовного состояния. Приборы Урахары показывали едва заметное увеличение количества рейрёку женщины, что внушало нашей семье робкий оптимизм, но было очевидно, что восстановление затянется на долгие месяцы, если не годы.
И всё же жизнь постепенно входила в новое русло. Ишшин старался всячески поддерживать позитивную атмосферу в семье, демонстрируя детям полную уверенность в том, что мама поправится. Не обошлось без того самого знаменитого плаката на половину стены, который он повесил на кухне, чтобы Масаки могла быть вместе с нами во время обедов и завтраков. Довольно странное решение, ну да ладно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось…
С