Московский госуниверситет, ректором которого Несмеянов трудился с 1948 по 1951 год, обязан Александру Николаевичу не только за величественное здание, а вместе с ним и ещё за шесть десятков зданий, специально оснащённых и оборудованных, общим объёмом более 2600 тысяч кубометров, в достаточно короткие временные сроки вступивших в строй. Они являлись лишь частью, хотя и ключевой, тех преобразований, которые Несмеянов наметил осуществить в своём родном alma mater. Не менее важными окажутся и те изменения, новшества, которые напрямую касались кадрового укрепления университета.
«Московский университет, когда бразды правления им были переданы Александру Николаевичу, – вспомнит некоторое время спустя выдающийся советский историк, профессор МГУ, академик АН СССР, лауреат Сталинских премий Евгений Тарле, – переживал очень трудный, тяжёлый период. Некоторые кафедры были в состоянии, близком к полному развалу, потому что многие руководители кафедр оказались не на своём месте. Преподавание ряда дисциплин было совершенно расстроено, и студенческая масса некоторых факультетов находилась в растерянности. Александру Николаевичу удалось изумительно быстро и безболезненно наладить работу университета. Он оказался действительно первоклассным организатором. У него была очень твёрдая рука, и этой твёрдой рукой он сделал огромное дело, никого не задев, никого не обидев, не возбудив никаких страстей, которые столь легко разгораются даже в таких почтенных учреждениях, как университеты».
Всего-то три года возглавлял Несмеянов МГУ, но сколько грандиозных дел успел он тогда осуществить! Вспоминая о том времени, коллега Несмеянова по МГУ, доктор химических наук, член-корреспондент СССР, многолетний министр просвещения СССР Михаил Прокофьев годы спустя напишет: «С полным основанием можно утверждать, что период, когда А. Н. Несмеянов возглавлял Московский университет, был во многих отношениях знаменателен: именно в этот период закладывались на долгие годы основы его мощного развития.
Отмечу, что, хотя коллектив университета и гордился тем, что его ректор был избран президентом Академии наук СССР (1951 г.), вместе с тем нам было жалко расставаться с таким прекрасным человеком и умным руководителем, каким был Александр Николаевич. Его имя золотыми буквами вписано в летопись Московского университета».
Как член Всемирного Совета Мира и депутат Верховного Совета СССР, Несмеянов смело и последовательно возвышал свой голос во имя мира и против войны. «Мы против войны не потому, что мы слабы, – убеждённо говорил Александр Николаевич, – а потому, что мир необходим для человечества… Все честные учёные должны быть активными борцами за мир, так как дело подлинной науки – служить созиданию, а не разрушению, служить человечеству».
Наука должна служить обществу. Эта мысль была для академика Несмеянова бесспорной. Не сомневался он и в преимуществах социалистического строя, ставшего крепким и надёжным фундаментом, на котором советская наука выстраивала своё огромное, мощное, величественное здание, которое и ныне продолжает в российских реалиях существовать. Правда, не в таком авторитетном качестве, как ранее, не с теми возможностями, с урезанным финансированием, но под присмотром чиновников-менеджеров, запросто «руководящих» академической наукой. Такую унылую картину Александр Николаевич себе и представить не мог… Да и разве думал он о том, что настанут времена, когда о науке государственные мужи будут иметь представление, как о чём-то второстепенном, маловажном, несущественном?.. Нет, академик в светлое будущее советской науки верил. Верил он и в построение коммунистического общества. Верил в прогресс, в возможность справедливого и гуманного мира.
Александр Несмеянов – выдающийся учёный и организатор науки, коммунист, подвижник и советский патриот, гений, подтверждавший свою исключительную гениальность на протяжении практически пяти десятилетий. Для динамично и стремительно развивавшейся и имевшей высочайший авторитет в мире народной науки Советского государства он был одним из самых внушительных столпов и поныне продолжает им оставаться.
Николай Ченцов
М. В. Келдыш – человек и ученый
(Малоизвестные страницы биографии)
Мстислава Всеволодовича Келдыша знали в лицо миллионы людей. Огромный актовый зал МГУ не мог вместить всех желающих, когда он, президент Академии наук СССР, вел пресс-конференции, посвященные замечательным достижениям советской науки и техники – фотографированию обратной стороны Луны, первому выходу человека в космос, посадке спускаемых аппаратов на Луну и Венеру. Но очень немногие знали тогда, что «Главный теоретик космонавтики» в репортажах с Байконура – это и есть он, академик Келдыш.
Впервые я услышал имя Мстислава Всеволодовича мальчишкой в 1942 г., в Центральном Аэрогидродинамическом институте им. Н. Е. Жуковского. Тогда Келдыш получил Сталинскую премию. Мой отец был одним из учеников Николая Егоровича Жуковского с еще «дореволюционным стажем». И надо было слышать, с каким уважением произносили знакомые маститые ученые имя Мстислава Всеволодовича, который был почти вдвое моложе их.
Стремителен был его путь в науке: в двадцать лет окончил математическое отделение МГУ, в двадцать семь – доктор наук, в тридцать два – член-корреспондент АН СССР. Научные работы в области математики, механики, аэродинамики. Государственные премии (1942, 1946) за исследования в области теории и методов расчета вибраций самолетных конструкций и научные работы по предотвращению разрушения самолетов. Академик – с 1946 г. На этой дате сведения второго издания БСЭ обрывались…
Мстислав Келдыш
Впрочем, энциклопедия сообщала о семье Келдышей. После биографии Всеволода Михайловича, академика архитектуры, шли статьи о его старшей дочери Людмиле – крупном математике, младшем сыне Мстиславе и втором сыне Юрии (Георгии) – известном музыковеде. В третьем издании БСЭ к ним присоединился внук Леонид – физик, сведения же о втором внуке – математике Сергее, также сыне Людмилы Всеволодовны, вошли в том на букву «Н».
…А в жизни тридцатипятилетнего академика, начальника отдела динамической прочности самолета Центрального Аэрогидродинамического института им. Н. Е. Жуковского и заместителя директора Математического института им. В. А. Стеклова в декабре 1946 г. произошел крутой поворот. Через два дня после избрания академиком он был назначен руководителем НИИ-1. Теория движения составных ракет, работа жидкостных реактивных двигателей, управление полетом ракет дальнего действия стали темами его исследований. А вскоре состоялось знакомство М. В. Келдыша с С. П. Королевым, том же году назначенным Главным конструктором ракет дальнего действия; знакомство, перешедшее затем в тесное творческое сотрудничество. До запуска первого искусственного спутника Земли тогда оставалось еще 10 лет… И «Три К» – Курчатов, Королев, Келдыш – руководили в те дни работами по созданию ракетно-ядерного щита нашей Родины…
Многие из нас, сотрудников Института прикладной математики им. М. В. Келдыша АН СССР, проработали вместе с Мстиславом Всеволодовичем по двадцать пять и, даже, тридцать лет. Для нас он был образцом ученого и руководителя. Мы были убеждены, что он все знает, все умеет, все