«Нужно хотя бы кратко информировать тов. Р. через Европу – направить письмо в Берлин. 20.VI.33», – распорядился Давыдов.
Одно непонятно: в чём заключалось предательство Фэна по отношению к жене, известной писательнице, и своему другу, левому писателю, которые занимались открытой публичной деятельностью. Как бы то ни было, тот факт, что Фэн «перебежал к фашистам», никак не повлиял на жизнедеятельность шанхайской резидентуры в ситуации, когда «все знали всех», и не привёл к «засветке» Зорге как агента Коминтерна или агента разведки, не важно.
В сентябре 1934 г. Агнес Смедли вернётся в Шанхай и будет снова сотрудничать с военной разведкой, оказывать услуги представителям Коминтерна и поддерживать тесные связи с КПК.
Тем временем, сокращая и преобразуя агентурную сеть, Пауль с Джоном пытались даже её развивать. 22 июня 1933 г. в письме, адресованном в Центр, они сообщали следующее: «… Группа 101 (Сяо. – Авт.) закончила отсеивание своих местных сотрудников, исключив 102, 103 и 104 (входивших в „переводческое бюро“. – Авт.). Вместо этих в качестве переводчика он нашёл профессора Туна (113), прекрасно владеющего английским языком и справляющегося с работой лучше указанных трёх. К группе 101 придана 501 (Цай. – Авт.). Если только нам позволят наши бюджетные возможности, мы думаем 501 послать обратно в Кантон восстановить свои старые связи. Это тем более необходимо, что противоречия между нанкинским правительством и юго-западным блоком все более обостряются».
Из новых «внешних» связей 101-го был выделен 205-й – Чжан (Чжан Тсин. – Авт.), личный друг 101 и работавший уже несколько лет в министерстве иностранных дел. «В этом году он получил повышение и доступ к секретным документам. 101 установил с ним связь в конце мая. От него все информационные донесения шанхайской полиции. С ознакомлением с этими материалами просим прислать нам оценку этого источника», – отмечали «Джон» и «Пауль».
«Для разгрузки № 101 и ликвидации некоторых трений», происходивших между ним и агентом под № 107, последний был выделен в самостоятельную группу. В эту группу вошли, помимо № 107, «под № 110 – младший брат 107-го; следит за кит[айской] прессой и даёт нам дневные и недельные сводки о Красных, правительственных войсках и политических новостях, он же имеет связь через № 111 к фашистской организации „синеблузники“. В предыдущей и настоящей почте вы находите материалы от него».
На севере (600) «Джон» и «Пауль» провели «дальнейшую отборку людей и этим путём значительно освободили аппарат от пассивного балласта». «Думаем, что работа севера от этого не пострадает, – писали они, – а, наоборот, даст возможность № 601 лучше разработать имеющиеся у него связи и найти новые, более полезные. В финансовом отношении это сокращение значительной роли не играет, т. к. ставки кит. сотрудников слишком незначительны. Политическая перемена обстановки на севере наших существующих связей не задела. Перед 601-м поставлена теперь задача обеспечить себя новыми связями во вновь создаваемых правительственных и военных органах». Жена Чжана – № 602 готовилась «на мастера» – радиста. Предполагалось, что она закончит учёбу месяца через полтора. Это предоставляло «возможность открыть на Севере мастерскую местными средствами» и обеспечить «связь с Севером и своевременно использовать их информацию». Организационные перемены на севере выглядели следующим образом: «устранены №№ 621, 622, 623, 624, 625, 627; изменены №№ раньше 631, 629, 626, 628, 630, теперь – 607, 608, 631, 632, 633, 641. Остальные №№ остаются те же».
Что скрывалось за вновь вводимыми номерами, оставалось только предполагать, так как измененные номера – 631, 629, …, 630 – уже были раз изменены до этого.
Кантонский работник, проходивший ранее под № 503, «теперь № 504, мало пока делает», отмечали Римм и Стронский. Предполагалось «для оживления этой связи, несмотря на убожество наших средств, с ним повидаться и выяснить дальнейшую его пригодность».
И только 28 июля 1933 г. Центр, наконец, обратил внимание на непрекращающуюся чехарду с номерами агентов:
«В Шанхай. Тов. Паулю
28.7. 1933 г.
Нумерация Вашей сети не совпадает с рамзаевской. Следующей почтой пришлите отчёт о сети с подробнейшей характеристикой каждого источника. Из сети подберите китайцев наиболее ценных для повышения квалификации и использования в военное время. …»
О каком сокращении агентурной сети могла идти речь, если Пауль и Джон за семь месяцев умудрились дважды поменять нумерацию большей части агентов, не удосужившись представить на них характеристики. А Центр добивался сокращения сети, не имея представления о её подлинном состоянии, равно как и шанхайские руководители.
Заместители «Рамзая» – «Пауль» и «Джон» – ни одного агента не завербовали, ибо, будучи совладельцами мелкой, убыточной лавки, не имели доступа в интересовавшие слои общества в Шанхае.
2. «Эта тройка – одно из главных достижений нашей работы здесь» («Абрам» – «Старику»)
Написать характеристики на связи резидентуры К. М. Римму так и не пришлось – в начале августа в Шанхай прибыл долгожданный резидент «Абрам», Я. Г. Бронин, на полгода позже намеченного срока.
С октября 1930 года по февраль 1933 года «Абрам» находился на нелегальной разведывательной работе в Германии в качестве помощника резидента. Хотя ещё 4 октября 1932 г., т. е. за неделю до принятия решения об отзыве «Рамзая», вызванного провалом в Нанкине, ему сообщили, что замена «приедет через месяц, полтора».
Бронин уехал из Берлина только в конце февраля после прибытия замены. По первоначальному плану он должен был встретиться с Зорге в Москве, чтобы по всем правилам принять от него шанхайскую агентурную эстафету. Но когда «Абрам» приехал в Москву, «Рамзая» там уже не было. Нормальная передача дел шанхайской резидентуры, к сожалению, не состоялась, и многое из того, что мог бы Бронину сообщить «Рамзай», до него, по всей вероятности, так и не дошло.
После двухнедельного инструктажа, в ходе