При материальной поддержке Агнесы Смедли они стали издавать другой журнал, который вначале назывался «Тао Тао», а позже «International Monthly» («Международный ежемесячник») вместо «World Monthly». Кроме журнала они издавали также некоторые книги о России и известные русские повести, например «Цемент» Гладкова.
В 1930 г. под руководством Компартии Китая были созданы «Лига социальных научных работников» и «Лига левых писателей в Китае». Цай являлась членом исполнительного комитета обеих организаций. Около 90 % членов исполнительного комитета этих организаций были коммунисты. Цай являлась одной из основательниц «Лиги социальных научных работников». Она с мужем работала среди членов компартии, принимала участие в регулярных собраниях ячейки и организовывала студентов в Шанхае для антиимпериалистического и антигоминьдановского движения. По просьбе Ровера, корреспондента ТАСС, она выполняла переводы до своего отъезда в Кантон в сентябре 1930 г.
Вот как происходил этот отъезд, по словам самой Цай: «После возвращения Агнес из Кантона в Шанхай, она рекомендовала тов. Зорге меня и Туна. Сейчас же после встречи мы были посланы в Кантон на работу. Наша работа препятствовала нашему вступлению в партию. …Мы начали работать в Кантоне с октября 1930 г. Вначале мы жили в Макао, а потом в Гонконге. Несмотря на свою болезнь, Тун нёс ответственность за внутреннюю работу, а я за внешнюю. После нескольких месяцев работы его лёгочная болезнь становилась все серьёзнее и серьёзнее. Он должен был приостановить работу. Но всё же помогал мне в следующем: собирании материалов для отчёта по прессе, обсуждении рабочего плана».
Итак, с октября 1930 года по февраль 1933 года Цай создала агентурную сеть в Кантоне и выступала в качестве групповода.
В январе 1933 г., находясь уже в Москве, «Рамзай» составил «Характеристику лучших связей шанхайской резидентуры» на немецком языке, отражавшую состояние агентурной сети на 1 октября 1932 г.
В данной «Характеристике» «Рамзай» с большой симпатией охарактеризовал Цай:
«№ 801. Цай (Zsai). Марианна.
Китаянка, принадлежащая к нашим лучшим, испытаннейшим и лояльнейшим сотрудникам в самой резидентуре. Она совершенно наш человек, во время Ханькоуского правительства работала в партии. Совершенно самостоятельно работает в Кантоне и там построила сеть, говорит по-английски и благодаря её внешности исключительно подходит для работы в любой стране. Была завербована Рамзаем и принадлежит к старому кругу друзей № 1 и № 3».
Муж Цай, больной туберкулёзом, уехал из Гонконга «для полного отдыха» летом 1932 г. По данным Рамзая, Тун в это время ещё находился в Гонконге и осуществлял оттуда связь с Кантоном, где находилась Цай. На средства резидентуры в последующем он был помещён на лечение в санаторий в Пекине. Сама Цай выступала в качестве агента-групповода в Кантоне, и в последующем была переведена в Шанхай «на внутреннюю работу в феврале 1933 г.», где проработала до декабря 1933 г. С января до сентября 1934 г. обучалась радиоделу в Химках. «Вела самостоятельную работу в Иокогаме» с февраля по май 1935 г.
Мужу Цай – Туну «Рамзай» в своей «Характеристике» присвоил № 802.
Таким образом, Агнес Смедли «рекомендовала тов. Зорге» Цай и её мужа, Туна, своих знакомых, которые без всяких колебаний согласились сотрудничать с разведкой и отправились в Кантон.
Следующим из «группы китайских друзей» Смедли, кого она порекомендовала Зорге, был – Чэнь Ханшэн (Хансэн) [Chen Han-seng] [14] (№ 112, «Хан»). Чэнь был худ и мал ростом. Рут Вернер в своих воспоминаниях оставила следующее описание Чэнь: «Он походил скорее на хрупкого юношу, нежели на учёного… Он обладал неиссякаемым запасом острот и анекдотов. Они приходили ему в голову в нужный момент, или он сочинял их сам, смеясь над ними вместе со своими слушателями». И ещё: «Как видный учёный, Петер (так Чэня назвала Рут Вернер. – Авт.) стоял на таком высоком пьедестале, что общение с ним было совершенно безопасным». Чэнь являлся известным специалистом в Китае по аграрному вопросу.
Более подробное представление о нем можно составить из собственноручных «Заметок „Учителя“» (под таким псевдонимом Чэнь проходил у резидента «Абрама») от 16.1.36 г. Во время своей учёбы в американских университетах у него «уже появились сомнения в верховенстве власти правительства». Но впервые с марксизмом он познакомился, когда начал преподавать в пекинском университете. В этот период он хотел «сочинить основной труд об истории Китая с точки зрения марксизма». Но шанхайские события 30 мая 1925 г. нарушили его намерения, и он «всецело отдался студенческому движению против Пекинского правительства и империалистов». В этих целях был создан комитет, в работе которого кроме него принимали участие его товарищи, «из которых двое теперь работают один у Чан Кайши и другой у Ван Цзинвэя, министра в Нанкине». В начале 1925 г. Чэнь был рекомендован для поступления в Гоминьдан. В этот период у него появились знакомства в советском посольстве. Он оказывал содействие Линхарду (Шульце), который был послан Вильгельмом Мюнценбергом для организации секции Межрабпрома в Китае. В событиях 18 марта 1926 г., когда по распоряжению правительства Дуань Цижуя была расстреляна демонстрация против японского империализма, он «был накануне гибели, но спасся, получив лёгкую рану в руку». После этого случая Гоминьдан начал развёртывать нелегальную работу на севере. Главной квартирой (войск Ханькоу) Чэнь был назначен членом политического Совета в Пекине и Области Тяньцзина. В конце 1927 г., когда «Ханькоуский режим был ликвидирован», профессор Чэнь выехал из Пекина в Москву через Японию.
Пребывание Чэнь в Москве не получило огласки, и поэтому он беспрепятственно вернулся в Китай в 1928 г. Сначала он работал в одном книжном издательстве, потом нанкинское правительство назначило его на должность в китайской академии («Академия Синика»), которая имела свой филиал в Шанхае. Чэнь, по его словам, это назначение принял потому, что «хотел получить легальную базу и потом попробовать работать нелегально, чтобы помогать революционному делу». Он «уже начал оказывать помощь немедленно после встречи со Смедли в 1930 г. В начале 1931 г. он помогал Ике (под таким именем Зорге был известен Чэнь и его жене. – Авт.) собирать информацию о Сычуанских и Шенсийских генералах и войсках». Во время боевых действий в Шанхае между японскими войсками и китайской 19-й армией в январе 1932 г. он «работал в шанхайском гражданском комитете и тоже имел связь с офицерами 19-й армии».
В июне 1933 года Чэнь Хансэн занимал должность директора Института общественных наук в Нанкине. Это был учёный с мировым именем. Именно на исследование классового состава деревни в 1933 г., проведённое Чэнь Хансэном, ссылались авторы статьи, посвящённой Китаю в первом издании Большой советской энциклопедии.
Порядок подачи информации в «Характеристике лучших связей шанхайской резидентуры» был