Карахан. Но как же Китай сумеет заложить дорогу, пока он и не является её хозяином? Для того чтобы заложить дорогу, нужно сначала её выкупить.
Мо. Ну, об этом, я надеюсь, мы договоримся. Может быть, советское правительство согласится дать нам для этой цели заём.
Карахан (смеясь). Да у нас у самих денег нет. Нет, я думаю, что чем разговаривать с нами о займе, которого мы вам всё равно дать не можем, нам лучше сейчас же приступить к вопросам об урегулировании спорных вопросов на дороге и об её положении».
20 декабря 1930 г. Мо Дэхой выехал в Китай. В Москву он вернулся только в конце марта 1931 г.
С 1927 г. Советский Союз открыто заявлял о близкой опасности войны. И это было не нагнетание в стране истерии «осаждённой крепости», а восприятие руководителями страны окружавшего СССР мира и констатация существовавших реалий. Н. И. Бухарин, выступая с докладом на XV съезде партии (2–19 декабря 1927 г.), подчеркивал, что за истекшие два года со времени последнего съезда в мире произошёл «ряд крупнейших явлений», и в том числе «…нависшая опасность войны, и в первую очередь войны против СССР».
На VI конгрессе Коминтерна (17 августа – 1 сентября 1928 г.) было подтверждено наличие «угрозы империалистической войны»: «…Противоречия между империалистическими державами в борьбе за рынки выявляются все более отчётливо. Но ещё больше, чем эти противоречия между империалистическими державами, растёт главное противоречие, делящее весь мир на два лагеря: с одной стороны – весь капиталистический мир, с другой стороны – Союз Советских Социалистических Республик, вокруг которого группируются международный пролетариат и угнетённые народы колоний.
Борьба за уничтожение советской власти и китайской революции, за неограниченное господство над Китаем и овладение рынком России, т. е. за возможность использования огромнейших резервуаров сырья и рынков сбыта в этих странах, является вопросом громаднейшей важности для международного капитала и базой, непосредственно грозящей в настоящее время опасности новой империалистической войны».
Пока это были больше результаты теоретических умозаключений.
На XI Пленуме ИККИ (25 марта – 13 апреля 1931 г.) уже конкретно говорилось о подготовке военной интервенции против Союза Советских Социалистических Республик, и давались тому конкретные подтверждения.
«Опасность военной интервенции против Союза Советских Социалистических Республик стала непосредственной опасностью для всего мирового пролетариата, – отмечалось на Пленуме Исполкома Коминтерна. – …Пролетариат Союза Советских Социалистических Республик… опираясь на колхозных крестьян, на крестьянскую бедноту в союзе с середняком… заканчивает построение экономического фундамента социализма на одной шестой части земного шара… В этих условиях международный империализм ставит вновь вопрос о разрешении исторического спора между капитализмом и социализмом путём войны… Французская буржуазия – этот главный организатор антисоветской войны – уже создала ряд политических и военных союзов с целью окружения Союза Советских Социалистических Республик (Польша, Румыния, Финляндия, государства Малой Антанты). Те же цели окружения Союза Советских Социалистических Республик преследуют планы стран Европы и планы коалиции так называемых аграрных стран Юго-Восточной Европы и т. д. (Румыния, Венгрия, Югославия, Болгария и т. д.)».
Иначе в Советском Союзе действия Франции воспринять не могли.
Глава 2. «И в Китае коровы не доятся чистым маслом» («Рамзай» – Центру). Шанхай (январь – сентябрь 1931 г.)
«XIII. Использование шпионов.
<…>
12. С обречёнными шпионами мы имеем дело тогда, когда делаем что-либо открыто – для обмана, и позволяем нашим шпионам узнать об этом и донести противнику. [Ту Ю дает лучшее толкование этого положения: „Мы нарочно делаем что-нибудь с расчётом обмануть наших собственных шпионов, которые в критический для них момент должны подумать, что они обнаружены случайно. Таким образом, когда эти шпионы оказываются арестованными на территории противника, то дают ложную информацию, и противник принимает соответствующие меры, убеждаясь в конечном итоге, что мы делали нечто совершенно противоположное. Шпионы за это расплачиваются головой“. – Комментарий переводчика Лайонела Джайлса.]
Уцелевшие шпионы – это те, которые приносят сведения, добытые в лагере противника [Это самая обычная категория шпионов, составляющая, по сути дела, часть армии. Ду Му говорит: „Ваш уцелевший шпион должен быть человеком живого интеллекта, выглядящим как дурачок; под его невзрачной внешностью должна скрываться железная воля. Он должен быть ловок, вынослив, силён и, конечно, смел; он должен быть привычен к разного рода грязной работе, к холоду и к голоду, а также ко всяческим унижениям“. – Комментарий переводчика Лайонела Джайлса.]».
2.1. «Чан Кайши уволил и арестовал Ху Ханьминя, создав, таким образом, уже теперь личную диктатуру по следующим причинам…» («Рамзай» – Центру)
Два с лишним года назад Гоминьдан провозгласил завершение военного периода революции, объединение страны под властью нанкинского правительства и начало эры мира и успокоения. За эти два года не было и недели, в течение которой где-нибудь в Китае не происходили военные действия; страна прошла через несколько «больших» милитаристских войн, и весь Центральный и Южный Китай запылал пожаром выступлений красных отрядов.
Как писала одна из бэйпинских газет, «видимость упрочения положения, которое как будто имеется налицо, по существу ненадёжна». Одновременно газета отмечала, что «предстоящий год будет самым критическим в истории нанкинского правительства».
Вся основательность этого сдержанного пессимизма следовала прежде всего из того факта, что в Китае продолжал свирепствовать жесточайший экономический кризис, проявлявшийся в продолжавшемся падении цен, банкротствах, всё растущей безработице и нищете широких масс. Кризис китайской торговли и промышленности развивался на основе чудовищного аграрного кризиса, порождённого специфическим сочетанием и колониального и феодального гнёта, тяготевшего над китайским крестьянином. Сравнительно хороший урожай 1930 года лишь обострил этот аграрный кризис, всегда сочетавший в себе элементы кризиса недопроизводства (потребительских культур) с кризисом перепроизводства (технических и вообще торговых культур). По вполне официальным данным нанкинского министерства внутренних дел, в течение 1930 г. в Китае голодало свыше 60 млн человек. По другим данным, в одной провинции Ганьсу умерло от голода 4 млн человек, а в провинции Шэньси нынешней зимой умерло ещё 1 млн.
Банкротство гоминьдановской реакции сказывалось одинаково в вопросах внутренней и внешней политики. Объединение Китая под властью Нанкина оставалось мифом: Нанкин по-прежнему хозяйничал только в нескольких провинциях Центрального и Южного Китая, в которых непосредственно были расположены его собственные войска. На юго-западе продолжалась война с войсками гуаньсийских генералов и Чжан Факуя, занимавших настолько сильные позиции, что ещё недавно они предлагали мир на условиях передачи им в полное владение провинции Гуаньси. В западной части Китая – в Сычуани, Гучжоу, в Китайском Туркестане и в Ганьсу – правили местные генералы, лишь номинально признававшие авторитет Нанкина. В последней из названных провинций имелись ещё части Фэн Юйсяна