Шаньдун и Хэнань были наводнены армиями различных «серых» генералов (главным образом, из армий Фэн Юйсяна), которые постепенно втягиваются в орбиту мукденского влияния. В результате последней войны, стоившей ему свыше 100 млн долларов, Нанкин не приобрёл даже новой территории, и в конечном счёте его влияние на Севере Китая не усилилось, а ослабело.
Нынешние церемонные отношения между Нанкином и Мукденом являлись лишь прикрытием подготовки нового конфликта, в котором последний станет во главе антинанкинской коалиции.
Обещание Чжан Сюэляна передать в ведение Центра не только дипломатические, но и военные, и финансовые дела своей вотчины осталось, разумеется, неосуществлённым: Мукден по-прежнему полный хозяин своей собственной территории. К этому времени мукденцы энергично осваивали захваченный ими район собственного Китая и укрепляли свои связи с различными местными генералами. Мукденский арсенал работает с усиленной нагрузкой. Характерно, что именно Чжан Сюэлян взял на себя функцию реорганизации шаньсийской армии и фэнюйсяновских войск. Нанкин вынужден из своих средств субсидировать эту реорганизацию, которая должна была пойти на пользу его противнику.
Все это свидетельствовало о бесплодности попыток «национального» правительства ликвидации милитаризма в Китае. Нанкину до сих пор не удалось добиться возвращения другими милитаристами захваченного ими железнодорожного состава. Ещё более бесплодны были попытки нанкинского правительства заставить других милитаристов разоружиться и отнять у них самостоятельные источники дохода. Правда, он упразднил лицзинь (ликин) (внутренняя таможенная пошлина, собираемая местными властями на границах провинций и часто даже уездов. – Авт.) и заменил его специальным налогом («налог на потребление». – Авт.). Однако эта мера не была рассчитана на улучшение условий внутреннего товарооборота и укрепление позиций отечественного капитала. Она преследовала иные цели. Упразднение лицзиня должно было для местных милитаристов повлечь за собой уничтожение существенного источника доходов, а введение специального налога должно было одновременно централизованным порядком все эти доходы перевести в казну нанкинского правительства. Местные сатрапы, пользуясь своей полной бесконтрольностью, предпочли не отказываться от этого источника дохода в пользу Нанкинского правительства. В результате отмена лицзина привела попросту к тому, что на его место введено до 19 новых налогов.
Этим собственно исчерпывались «достижения» нанкинского правительства в области внутренней политики. Они были не более блестящи и в области внешней. Таможенная автономия, якобы полученная Нанкином, – вовсе не автономия, так как по договору с Японией Нанкин закрепил на три года вперёд ставки тарифа на основные предметы ввоза и новый нанкинский таможенный тариф хотя и должен был повысить таможенные поступления, однако не смог обеспечить достаточной защиты национальной китайской промышленности. В вопросе об экстерриториальности, несмотря на прошлогоднюю декларацию Нанкина об односторонней её отмене, не удалось добиться заявленного. Англия вернула Китаю Вэйхайвэй, но сохранила на его территории базу своего военного флота, она вернула также Китаю свою долю боксёрской контрибуции, но при условии, что эта доля будет целиком использована на субсидирование английской промышленности, поставлявшей Китаю втридорога железнодорожные материалы. Даже иностранные кабельные компании, державшие в своих руках дорого стоившую Китаю монополию на телеграфные сношения с Европой и Америкой, сохранили в результате переговоров свои монопольные права ещё на 14 лет. Нанкин получил жалкую бельгийскую концессию в городе Тяньцзине и также две английских концессии в Чиньцзяне и в Амое, но как раз эти концессии не представляли для иностранных держав никакого интереса и не получили развития. Крупные иностранные концессии в Шанхае, Тяньцзине, Кантоне, Ханькоу остались по-прежнему в руках иностранных держав так же, как и «арендованные территории» и дипломатический квартал в Пекине.
Иностранные державы по-прежнему имеют на китайской территории свои гарнизоны; по внутренним водам Китая по-прежнему плавают их коммерческие суда и военные корабли, причём последние активно осуществляли интервенцию в пользу Нанкина против красных войск; громкими фразами о дипломатических успехах Нанкин прикрывал капитуляцию перед империалистами.
10 января 1931 года «Рамзай» сообщил из Шанхая «общее содержание плана ЧКШ для подавления красных (выделено мной. – Авт.)»:
«1) Изоляция главных сил красной армии.
2) Уменьшение роли провинциального руководства военного действия созданием в разных районах и соединением некоторых формаций под руководством одного начальства, получав[шего] инструкцию из отделения Главного штаба в Ханькоу.
3) Устранение провинциальных границ в отношении движения и содействия дивизиям разных провинций.
4) Попытка разложения красных денежными подарками для вернувшихся в лагерь правительства.
5) После дальнейшей изоляции красных на ю/в [юго-востоке] Цзянси, усиливать кампанию в Хубэе. К 1-му пункту: изоляция красных удалась только на юге Цзянси, уже видно стремление правительства изолировать во вторую очередь армию Хэ Луна и Линь Хэчуна».
По большей части это были общие стратегические установки, которые, однако, не могли уже изменить исход первого карательного похода частей гоминьдановской армии против советских районов в провинциях Цзянси и Фуцзянь. Начатый в ноябре 1930 г., этот поход закончился поражением войск гуандун-гуансийской группировки в январе 1931 г.
15 января 1931 года «Рамзай» телеграфировал из Шанхая:
«На основании разных информаций поездка Суня [Сунь Фо] и Вана [Ван Цзинвэй] на север, по нашему мнению, означает:
1. Использование Нанкином недовольства генералов Фэна [Фэн Юйсяна] и Яня [Янь Сишань] планом Чжан Сюэляна о реорганизации войск в Шаньси.
2. Попытка Нанкина подкупить Чжан Сюэляна, чтобы он уехал в Мукден и прервал бы связь с Фэном и Ван Цзинвэем. Говорят, что Нанкин предлагает Чжан Сюэляну компромисс в вопросе о СССР и место вице-президента Китая, если он не начнёт войну весной.
Инструктор сообщает, что они получили приказ закончить организацию новых дивизий в Нанкине и Ханьчоу до 1 апреля, некоторые из групп инструкторов поехали в Сюйчжоу руководить фортификационными работами. У Чан Кайши было заседание с генералами войск, расположенных на жел[езной] дороге Пукоу – Сюйчжоу.
Р.
Ценный [материал].
Ма[маев]».
О сложности внутриполитической обстановки в Китае этого периода докладывал А. Ю. Гайлис Я. К. Берзину в своём письме из Шанхая от 10 февраля 1931 г.:
«Дорогой Старик!
… Первое, что сейчас привлекает внимание, – это вопрос о том, в какой степени Нанкину удалось умиротворить и объединить страну под властью Центрального правительства. Вопрос взаимоотношений Нанкина с Мукденом я затрагивать не буду. Вы по этому вопросу имеете лучшую информацию, чем мы здесь. Здесь только необходимо подчеркнуть тот факт, что Мукден в результате вступления в