— Дров мало, — ответила она. — Остальное сделаем. До рынка схожу, хотя сейчас поздновато уже.
Деньги я ей выделил и на продукты, и на извозчика, после чего, поскольку Наташе почему-то требовалось сменить платье, которое она назвала дорожным, на платье для визитов, отправился в одиночестве смотреть каретный сарай. Был он побольше того, что у меня в Дугарске, и в нем вполне можно было выделить три секции: под машины, под кузню и под хранение всякого-разного полезного.
В ту часть, что я определил под кузню, Валерон выплюнул все артефактные предметы, забранные из кузни в Дугарске, счастливо вздохнул и сразу радостно поинтересовался:
— Машину пригнать? Улицы здесь чистят, проедет.
— А сможешь?
— Метка последняя есть. Ставлю здесь и ношусь туда-обратно, сразу выплевывая вещи, в себе держать не буду. Заодно Прохорову сообщу, куда двигаться, пока Куликов на них всех собак не спустил.
— Разумно, — согласился я. — Но тогда нужно будет заодно забрать их вещи, чтобы двигались налегке, а еще забрать все материалы, все алхимическое оборудование…
— Книги для Мити и посуду, — дополнил Валерон. — Мебель там того не стоит. А вот отопительная система… Сказать Прохорову, пусть демонтируют? Тут установим.
— Дом намного больше, не подойдет вариант. Надо будет под заказ. Так что смысла не вижу. Разве что оставшийся из первого дома? Его можно — хоть спальни прогреем.
Валерон недовольно фыркнул и исчез, чтобы через пару минут проявиться и выплюнуть машину.
К княгине мы точно не поедем как бедные родственники: из своего дома, на своей машине, да еще и с визитками. Надо только не забыть Наташе жемчуга выдать — без него наряд для визитов будет неполным.
Глава 14
Отопительный артефакт Валерон притащил вторым заходом, чтобы успеть прогреть хотя бы одну комнату, и грустно заявил, что расстояние большое, энергии тратится много, мы всю еду оставили в багажнике снегохода и подзаправиться нечем. Так что он сделает пару ходок, а потом — всё, восстанавливаться. В пару ходок вошло все ценное из кузни и мастерской и два ящика с книгами. Остальное, как сказал Валерон, пока упаковывают, но он ближе к ночи еще сбегает, если его покормят.
Поэтому мы вернулись в дом, где я сразу постучал в выбранную Наташей спальню, чтобы активировать там отопительный артефакт. До этого я немного прогрел комнату Жаром, но мы уедем — и комната начнет остывать.
К выходу моя супруга была готова. Платье для визитов оказалось голубым, поэтому жемчуга к нему должны будут идеально подойти, а то супруга слишком скромно смотрелась: кроме обручального кольца и кольца, подаренного на помолвку, на ней были только простенькие золотые сережки, маленькие и без камушков. Теперь эта несправедливость будет устранена.
— Тоже выиграл? — подозрительно спросила Наташа, глядя на протянутый футляр.
— Честно купил, — состроил я святую невинность. — Специально для тебя.
Подвох она почувствовала, но в тонкости наших разборок с шулером я ее не посвящал, а спросить, не у того же жулика я купил, она не догадалась, удовлетворилась моим ответом, да и жемчуга оказались очень красивыми, отвлекли на себя внимание.
— Нужно отправить кого-нибудь за извозчиком, — вспомнила Наташа.
— Зачем? Мы едем на нашей машине.
— Какой машине?
— Которая стоит в гараже. Мы ее сюда из Дугарска перенесли.
— Мы пахали, ага, — утомленно тявкнул Валерон. — Не забудь меня подкормить по дороге.
— Откуда у тебя машина? Тоже выиграл?
— Обижаешь. Вот этими руками сделал.
Я покрутил перед Наташей руками и обнаружил, что выглядят они вполне по-рабочему. Как-то не замечал раньше, сколько на них всего накопилось: и порезов, и ожогов, и алхимической несмываемой краской припорошило. Нет, краска сойдет рано или поздно, поскольку кожа обновляется, да и пятна эти… — несколько микроскопических, без лупы не разглядишь.
— Как снегоход? Да, я слышала про машину. Но Маша говорила, что она какая-то деревянная и маленькая.
— Я после этого ее немного изменил. Не Машу, разумеется, машину.
— Шуточки у тебя, — вздохнула она, наверняка досадуя, что сестру так легко не исправить.
Через несколько минут мы уже выходили из дома, а Савелий по моему приказу распахивал ворота каретного сарая и озадаченно чесал в затылке, разглядывая произошедшие там изменения. Ворота для нашего выезда он тоже открывал, причем на его лице непонимание продолжало расти. Но его душевные переживания меня беспокоили куда меньше страданий Валерона, нетерпеливо переминающегося на коленях Наташи и пристально осматривающего окрестности. Стоило моему помощнику увидеть ближайшую пекарню, как он истово завопил:
— Стой! Меня надо накормить!
Пришлось подруливать к обочине и идти в пекарню, где я набрал пять пакетов пирожков с разными начинками и затем перебросил их назад в наше большое багажное отделение, куда сразу перелетел Валерон и принялся потрошить пакеты, жадно чавкая и завывая от избытка чувств. Успокоился он, только когда перешел к четвертому пакету — от остальных к этому времени не осталось даже бумаги. Последняя, видно, тоже пошла в счет израсходованной энергии.
— Не думал, что так оголодал, — невнятно прочавкал Валерон. — Все-таки эти ваши железяки таскать очень затратно. Ик.
Он икнул еще раз и решил побеждать икоту самым верным средством для помощников — продолжить забивать себя источниками энергии. Средство сработало: как закончился четвертый пакет, так закончилась и икота. До пятого он добраться не успел, как мы подъехали к особняку Вороновых.
— Валерон, мы тогда тебя оставляем доедать? — предложил я.
— Я на визит и не настраивался, — согласился он. — Я сейчас особенно нервный, не удержусь — плюну. Лучше буду охранять наше имущество.
Он покосился на последний пакет с пирожками с таким видом, как будто собирался стоять до конца именно на их охране, пока будет что охранять.
— Станет скучно — подтягивайся, — предложил я.
— Я лучше посплю. Мне энергию перерабатывать надо. Еще столько из Дугарска нужно забрать, — он вздохнул.
Не иначе как подумал, а зачем он это все стаскивал в тот дом. Под влиянием нехорошего Николая Степановича, наверное. И как все это теперь бросать? Нужно будет намекнуть, что дом продастся как уже меблированный, а значит, дороже. Другое дело, что этой мебели, по большей части,