Очень много было заклинаний Воды. Водяной шар у меня резко скакнул до пятьдесят первого уровня, ледяная игла — до двадцать четвертого, снег — до девятнадцатого. Даже Акваманию удалось поднять на два уровня, до седьмого, а последнюю каплю — до четвертого.
Тени тоже хватало, но эти кристаллы я частично делил с Наташей. Так, все кристаллы с Теневой стрелой ушли ей полностью, добив уровень до сорок пятого. Затем она получила новый навык Теневой кинжал, но эти кристаллы я уже делил между нами обоими, чтобы добить свой до пятидесяти уровней. Добил даже до пятидесяти первого, а у Наташи он стал тринадцатого уровня. Остальные кристаллы с навыками Тени шли только мне. Теневой плащ стал шестого уровня, Теневой сгусток — двадцать третьего, а удушающая тень — восьмого.
Разобрать все высыпанное Валероном не успели, потому что в дверь робко постучала Прасковья и дрожащим голоском сообщила, что к нам пришли гости.
Гости оказались из тех, что всегда не вовремя: внезапно заявился Антоша вместе с супругой. Супруга была настолько блеклой и тихой, что про нее временами просто забывали. Но это не означало, что и она забывала о нас. Составить о ней представление за короткий визит при всем желании не получилось бы, потому что София Львовна из богатой княжеской семьи Клюшниковых ничем не подчеркивала свой статус и больше отмалчивалась. Но взгляд у нее был отнюдь не глупым.
— Mon cousin, а вы неплохо здесь устроились, — заявил Антон после того, как мы обменялись приветствиями и начали вести пустые светские беседы о погоде и местных развлечениях. — При последней встрече между нами возникло некое недопонимание, поэтому мы с ma chère Sophie решили вас навестить, пока из небольшого недопонимания не возникли серьезные противоречия, чего не должно быть в семье. Нас, Вороновых, не слишком много, если не считать уж совсем дальних родственников, а посему нам следует держаться вместе.
Он говорил чуть снисходительно, пытаясь изобразить этакого рубаху-парня, вспыльчивого, но отходчивого. Возможно, я бы и поверил в его желание навести мосты, если бы не знал вполне определенно о том, что он не только оплатил покушение на меня, но и всерьез раздумывал, не доплатить ли.
— Смотрю, mon ami, вы здесь прекрасно устроились, — продолжил развивать свою мысль Антоша, несколько прямолинейно идя к тому, чтобы занять у нас денег. Поди раздумывал, не сможет ли оплатить следующее покушение из занятых у меня средств и тем самым убить сразу несколько зайцев. — Дорого стоит содержать этакую махину?
— Пока не разобрались, — ответил я с улыбкой. — Но избавляться от дома в столь стратегически важном месте не планирую. Если не хватит денег, лучше займу у отчима.
— У тебя может не хватить денег? — удивился он. — Mon Dieu, зачем ты тогда купил столько лошадей? Ma chère grand-mère рассказала, когда мы с ней виделись.
— Было глупо упускать такую возможность, — ответил я. — А продавались лошади только вместе. Хотите взглянуть?
— Я — да, а ma chère Sophie не большая любительница этих тварей. Ее в детстве сбросила лошадь, так что она предпочитает смотреть на них издалека.
София лишь наклонила голову в знак подтверждения слов супруга, но не произнесла ни слова. Боюсь, после нашего с Антошей ухода в гостиной воцарится тишина, потому что мы с Наташей решили, что ей тоже лучше говорить поменьше — пусть лучше покажется гостям до неприличия застенчивой.
— Мария Алексеевна говорила, что ты знаком с продавцом моих лошадей, — сказал я, когда мы вышли из дома по дороге.
— Какое там знаком, mon cousin, — небрежно бросил он. — Так, покупал у него кое-что. Для знакомства этого маловато. Но занятный человечишка. Через него можно было много чего купить. Жаль, что уехал. Он, часом, не говорил, куда собирается?
Короткий быстрый взгляд в мою сторону — и опять полнейшая безмятежность на лице.
— Да мы с ним особо не разговаривали. Он предложил купить лошадей, я проверил, что документы на них в порядке, и согласился. Да, он что-то говорил про срочный отъезд, но, признаться, мне это было не слишком интересно, и я ничего не запомнил.
— Mon Dieu, как это можно было ничего не запомнить? — позволил Антоша прорваться раздражению.
— А зачем мне было что-то запоминать о человеке, который один раз появился на моем пути и больше я его не увижу?
— А затем, что кто-то сжег его дом, — уже с явным раздражением заявил Антоша.
— Значит, у этого Жилина была причина срочно драпать из города. Видать, многим насолил. Ростовщичеством баловался?
— В том числе, — неохотно подтвердил Антоша. — Денег у него можно было перехватить, но процент там был…
Мы как раз вошли к лошадям, и Антоша переключился на них. Почти как княгиня давеча, изучал каждое животное и наверняка определил еще пару владельцев — очень уж он задумчиво смотрел на обеих верховых лошадок. Это для меня они все на одну морду, а для того, кто часто сталкивается с ними, у каждой — морда уникальная, а к ней еще прилагаются и другие приметы. И это я еще молчу про татуировки.
— Продавать не думаешь? — внезапно спросил Антоша.
— Хочешь купить?
— Не отказался бы.
— Только за наличный расчет, — сразу предупредил я. — И не по тем ценам, по которым покупал.
— Петр, откуда такое недоверие? Мы же родственники.
— Знаешь, Жилин мне на прощание очень интересную фразу сказал как раз про родственников. Что не стоит им доверять.
Антоша фальшиво засмеялся.
— Mon Dieu, как можно верить всякой швали? Такие, как Жилин, только и думают, как нас обмануть и рассорить. А мы — семья, мы сильны своим единством.
— Хорошие слова. Но только слова. Вороновы мной не интересовались до последнего времени.
— Твоя мать не желала поддерживать с нами отношения, — вывернулся он. — Не могли же мы принудительно навязывать ей свое общество? Это неприлично.
— Неужели? — я посмотрел на него так, чтобы донести: я не поверил.
Антоша скис, но с покровительственным видом похлопал меня по плечу.
— Я твой старший брат. Моя обязанность — показать тебе Святославск. А не прошвырнуться ли нам сегодня по злачным местам? Познакомишься с моими друзьями, войдешь в наш круг.
Как сказал бы Валерон, этот тип явно злоумышляет: надеется прибить меня чужими руками. В этот