— Потому что я тебя любил… — он выкрикнул и возвел руки к небу. Потом остановился и уставился на меня как на незнакомку. — И все еще люблю, но ты тоже должна сделать что-то, чтобы сохранить наш брак.
— Я ничего сохранять не хочу, Руслан.
— Это ты сейчас так думаешь, но давай представим, Лесь, — он присел рядом, а я попятилась назад, надеясь, что он поймет этот невербальный намек и останется на месте, — представим хоть на минуту, что ты сейчас встаешь и выходишь в эту дверь, — он выразительно показал в сторону выхода, — что ты будешь делать? Твои карты разблокируют, но на них копейки. Все имущество твоих родителей принадлежит мне. Владимир Маркович сбежал, оставив твоей матери и тебе многомиллионные долги не самым хорошим людям.
— Ты как будто наслаждаешься этим, — выплюнула я.
Он лишь улыбнулся, как-то совершенно отстраненно — просто растянул губы в оскал профессионального адвоката.
— Я говорю о том, что со мной твоя жизнь устроена.
Устроена по его образу и подобию. Стану манекеном — куклой, причем бракованной — с таким-то шрамом в половину туловища. Теперь мне на пляж не выйти без парео, прикрывающего тело от шеи и ниже. И только закрытые купальники.
У меня была хорошая фигура, мне не приходилось часами тренироваться, лишь поддерживать форму.
Раньше я бегала — в любое время года и почти в любую погоду. И в тот день, когда я не смогла преодолеть свой обычный маршрут — решила, что просто переутомилась. Через два дня — я не осилила и половины, а через неделю — километра.
Тогда я поняла, что что-то не так, но уже было поздно — процесс оказался необратимым.
— Отвали, ладно. — Тряхнула головой, избавляясь от тяжёлых воспоминаний. — Можешь устраиваться свою жизнь с Беловой сколько хочешь. Отдай то, что мне причитается по закону, верни маме квартиру, потому что я знаю — тебе она досталась лишь из-за махинаций. И дай мне развод.
— Ни за что, любимая.
Я закатила глаза.
— Эти нежности так же оставь своей любовнице. Кстати, давно вы обсуждаете мое здоровье? Ты знаешь, что такие сообщения, которые она шлет, можно привлечь к уголовному делу?
Руслан рассмеялся.
— Олесь, не лезь в “большую игру” — не потянешь.
— Мне и не надо, я найму адвоката, — огрызнулась, встав на ноги. — Где ключи от моей машины?
Он полностью проигнорировал мой последний вопрос, но по виду явно был недоволен затянувшимся сопротивлением с моей стороны.
— Никто из наших знакомых не станет связываться со мной и не займет твою сторону, — пригрозил муж, и теперь настало мое время рассмеяться ему в лицо. Я прошлась по гостиной и заглянула в верхние ящики комода — ключей не было. И куда я их могла положить? Или куда их перепрятал Руслан?
— Я не буду обращаться к нашим знакомым, дорогой, — последнее слово издевательски пропела. Не только он может запугивать и раздражать меня. Пусть знает — я прошла через больничный ад и видела вещи пострашнее, чем угрозы неверного мужа.
— У тебя не хватит денег на приличного постороннего адвоката.
— Тогда найму неприличного, — выронила я так, словно собиралась просто купить капусты на рынке. — Неприлично умного и сообразительного! Того, кто с легкостью сотрет тебя в порошок!
Я просунула руку за стопку книг и наткнулась на то, что искала — небольшой пластиковый корпус и металл кнопок — ключ от моей машины. Вот и отлично!
— Олеся, если ты сейчас выйдешь за эту дверь, то обратного пути не будет! — Крик Руслана был злым. Звучал отчаянно.
Мне бы испугаться, но отчего-то я почувствовала себя легко и правильно, словно все эти годы носила шоры на глазах, как скаковая кобыла, перед которой есть только одна цель — достичь финиша и быть первой. Я все гналась-гналась и никак не могла эту линию пересечь. И теперь стало понятно, что это была не моя гонка и не мой приз.
У меня другой путь, и мне только предстоит его найти.
— Руслан, разблокируй мои личные карты до вечера, не унижай себя такими мелочными поступками.
И с этими словами вышла из дома, совершенно не зная — вернусь ли сюда снова.
Глава 13
Машину я водила не очень уверенно, но папа позаботился о том, чтобы мне, по крайней мере, было комфортно это делать. Он подарил мне иномарку на автомате, черную и, как он говорил, “главное безопасную”.
Испытывая острое чувство дежавю, я снова двигалась в сторону квартиры родителей, где теперь жила только мама. Предприняла еще несколько попыток дозвониться до отца, но толку от них никакого не было.
У него было много коллег, с которыми я хорошо знакома. Я росла на глазах у этих людей и не могла поверить в то, что они так легко отказались от Владимира Федорова. Он был хорошим человеком и большим профессионалом — воспитал несколько судей, которые получили должности в Верховном суде. Почему никто из них не помог? Почему близкие коллеги не подсказали ему, не предостерегли. Закрыли глаза? Предпочли не видеть проблему, чтобы не оказаться причастными?
А мама? Что с ней стало? Не помню, чтобы она так легко сдавалась под гнетом обстоятельств. Наша жизнь не всегда была легкой и беззаботной — были в семье взлеты и падения. Родители старались оберегать меня от неприятностей, но я знала, что в какой-то момент они неудачно вложили деньги и едва не потеряли все имущество из-за мошенников. Тогда удалось вернуть почти все, но ужасные ссоры и крики еще долго мне снились по ночам.
По дороге я думала, что реально могла бы сделать, чтобы защитить себя и маму от Руслана и его влияния на сложившуюся ситуацию, но мыслить здраво после всех событий не получалось. Нужно было дать себе немного времени, чтобы остыть и принять случившееся как есть — отбросив лишнее и выделив самое важное.
Припарковав машину у дома, я не сразу вышла на улицу. Кондиционер поддерживал приятную температуру внутри, а за пределам салона парило как в сауне.
Я подняла телефон, провела пальцем по экрану и тот мгновенно подсветил экран. На нем было фото с той самой новогодней вечеринки — на мне черное платье, отличное сидящее по фигуре, с открытым, но не вульгарным декольте, высокие каблуки и красивая прическа