— Когда были получены эти цифры?
— После квартальной отчетности, — ответил мужчина. — Против кого ты роешь, Щербинский? Зотов разве не всех своих конкурентов устранил?
— Это личное.
Я вчитывался в названия — не было ничего примечательного, все это я уже видел три предыдущие года. Кроме…
— Винодельня в Италии? Её раньше не было, — я показал на название Олегу Кравцову, который сидел справа и без зазрения совести потягивал Макаллан из хайбола. Таких людей как он было не сложно впечатлить дорогим алкоголем и хорошей сигарой. Оттого еще легче купить и получить желаемое.
— Да, недавно внесли в список, но самой сделке уже точно больше полугода. Из-за бюрократии все у нас долго. Знаю только, что… — голос его немного плыл, да и сам он выглядел олуневшим, — долю выкупила девушка, довольно молодая, кажется лет двадцати шести. Но имя, конечно я тебе так с ходу не скажу. Сама она вряд ли что-то решает, скорее всего дело рук мужа или отца. Того, кто просто расширяет интересы и хочет дивиденды не только в деревянных.
Мужчина хмыкнул, а я сфотографировал название, чтобы узнать побольше о самом предприятии и передать дело ищейкам Зотова.
И пока смартфон в руке не погас на экране появилось сообщение от Леси:
“Одна комната? Одна кровать? Серьезно?”
За словами следовал смайлик, с покрасневшим лицом и паром из ушей.
Я улыбнулся непроизвольно закатив глаза. Эта девушка имела право злится. Я ничего не сказал про некоторые неудобства предлагая переехать ко мне на время, но надеялся, что компания Алены сгладит впечатление от квартиры закоренелого холостяка.
“Я уехала. Со своей фурией разбирайся сам”, — а вот и мое прикрытие ретировалось.
Сестра наверно опять по просьбе своих друзей заберет их сына — своего крестника к себе, чтобы те смогли выбраться на очередной “раут”. В мальчонке она нашла временную отдушину, а Люда схватилась за это состояние моей сестры, села на шею и теперь очень не хочет освобождать нагретое место.
Противная женщина. Я пытался указать на это Алене, но она не слушала. Та была ее практически единственной подругой.
Мне действительно было пора ехать домой. Второй час ночи, и если Олеся еще не спит, значит ждет меня, чтобы разобраться с тем, как мы будем уживаться на моих немногочисленных квадратных метрах.
Я вызвал Кравцову такси, еще минут пятнадцать уговаривая его отдать мне ключи от машины — не хватало только чтобы пьяный тупица влип в неприятности. Он был полезен на своем месте живой и невредимый, так что никаких выходок за рулем. Его репутация также имела значение — у меня просто не было времени искать новых информаторов.
После этого я собрал документы и поехал домой.
Уже на пороге квартиры стало понятно, что атмосфера в квартире чувствовалась иначе.
В воздухе витал запах алкоголя. Джин? Мартини? Девочки сегодня тоже решили оторваться.
Обычно пустая прихожая наполнилась чужими вещами — обувью, рюкзаком, расческой и резинкой для волос. Дверь в ванную была приоткрыта, а я никогда не оставлял ее в таком положении. Чайник стоял не на своем месте, работала посудомойка, на ручке кухонного шкафчике висело влажное полотенце.
Я приоткрыл дверь в комнату и обнаружил, что свет в спальне был включен, но приглушен. Женщина лежала на кровати, сложив руки под щеку. На ней были короткие шорты и белая майка с глубоким вырезом. Грудь немного съехала и, наклони я голову немного правее, мог бы четко разглядеть яркий ореол соска.
Пришлось стиснуть зубы, но это не помогло. Член встал даже без должной визуализации и других стимулов. Как-будто было мало того, что я едва не трахнул ее утром прямо в лифте.
Леся все поняла. Вопреки мнению Макарова она вовсе не была идиоткой и прекрасно справлялась со сложившейся ситуацией. Мне бы ее самоконтроль.
Я ослабил галстук и стянул его через голову, снял пиджак и скинул на пол. Расстегнул три верхние пуговицы рубашки, вытащил запонки и сунул в карман брюк. Дышать легче не стало. В комнате работал кондиционер, но кровь закипала и голова, обычно рационально отмеряющая степень желания, послала рассудок на хуй.
Я все еще стоял на месте, пожирая глазами каждый сантиметр ее тела. Ок кончиков пальцев на стройных ногах до курносого носа. Она была идеальной. Даже ее шрам, которого она стеснялась, который сегодня демонстративно обнажила, чтобы это выбило дух из пиздюка-мужа. Он был идеальным. Уродливым и лишним, но все же не отменял ее чертова обаяния и внутренней силы. Только усиливал общий кайф от нахождения рядом с ней.
Маленькая смелая бунтарка.
Красивая до невозможности.
Не будет же никакого вреда если я просто накину на нее плед. Чтобы не замерзла.
Схватив его с полки в шкафу постарался бесшумно развернуть и натянуть на плечи. Прошелся костяшками пальцев вверх по руке до плеча, чтобы убедиться еще раз — теплая, нежная, идеальная.
Она дышала глубже чем раньше, облизнула губы и когда я наклонился, чтобы убрать свалившуюся на щеку прядь светлых волос, открыла глаза.
Там не было и намека на сон. Лишь поволока и медленно тлеющее возбуждение.
Она замужем. Она все еще замужем, но… все понимает.
Легкий кивок и я тяну ее за локотки на себя как куклу, сломанную, но податливую. Перехватываю затылок ладонью и целую.
Глава 29
Олеся.
Я не целовалась ни с кем кроме мужа последние семь лет. Я не хотела никого кроме Руслана, даже не думала ни о ком.
И сейчас, чувствуя сильные пальцы Щербинского у себя на шее, осознавая, что вторая его рука приподняла край моей майки и двинулась выше, и еще выше, к груди, застонала. От удовольствия быть настолько желанной. От необходимости просто знать это.
Сердце заходилось в неровном ритме, пульс стучал в висках. Губы раскрылись, язык толкнулся к нему в рот, встречая противника, но не сопротивление.
Я уже давно забыла как ощущается томная тяжесть внизу живота. Возможно Толе нужен был только секс, и он просто планировал поразвлечься со мной — не слишком дорогая плата за его труды — спасение девицы в беде. Ведь у меня совсем не было денег, чтобы оплатить такие услуги. Только тело, да и то изуродованное.
Почему бы не искалечить еще и душу?
Я приподнялась на коленях, чтобы хоть немного сравняться с мужчиной в росте и подняв руки, стала расстегивать оставшиеся