От него пахло алкоголем. Наверно и от меня тоже, но когда его собственный аромат смешивался с нотками вина и терпкого парфюма, оставалось только вдыхать глубже, чтобы запомнить.
Я выпила больше положенного и меня вело. Не настолько, чтобы стало плохо, но достаточно, чтобы себя плохо вести.
— Больше ни слова про моего мужа сегодня. Ни одного, пожалуйста. И, будь добр, пристегнись.
Щербинский кивнул, сел прямо и натянул свой ремень безопасности, щелкнув замком. Его рука крепко держала мою, наши пальцы переплелись в замок и лежали ровно между нами. Я водила большим по его руке, поглаживая, он — сжимал чуть крепче. Снова и снова.
Что это было?
Чувства? Необходимость? Просто инстинкт?
Я могла вспомнить когда последний раз занималась сексом. Мне было просто не до этого. Банально, но физически не было сил.
Последний раз когда Руслан проявил ко мне интерес я чувствовала себя так, словно к вечеру меня выжали до состояния скукоженного сухофрукта.
Макаров был в приподнятом настроении и как только появился дома впился в мои губы, терзая и лаская руками. Он спешно стянул футболку и расстегнул лифчик, спустился к груди, покусывая один сосок, пальцами сжимал другой. Быстрее, чем я успела что-то сказать или возразить он остался в одних боксерах и спустил мои легкие домашние шорты и трусики на пол, развернув к себе спиной и опрокидывая на кухонный островок. Ему нравилось трахать меня сзади.
Руслан так увлекся процессом, что даже не заметил, что толкался в меня абсолютно сухую и не готовую. Мне было больно и страшно из-за того, что я никогда не говорила ему “нет” и сейчас не могла. От этого я закусила губу и молча скулила. И это вовсе не было похоже на те звуки, которые я выкрикивала раньше.
— Да, что не так-то, Лесь? Ты пьяна? — Руслан ударил кулаком по столу рядом с мной, отодвинулся и как был, голым, со все еще эрегированным членом, двинулся к холодильнику. Он достал бутылку холодного пива из частной чешской пивоварни, и открыв, сделала несколько глотков. — Такой отличный вечер. Был.
Я сползла на пол, обнаженная, униженная и совершенно без понимания, что вообще происходит.
— Руслан, прости, — подтянув колени и прикрывая грудь одной рукой, я попыталась протянуть к нему вторую.
Но муж уже оделся и вызывал такси.
— Слушай, Лесь, я понимаю, что у тебя могут быть какие-то свои дела, но в следующий раз постарайся быть готова… ко мне. Я поеду в бар с коллегами, отмечу удачную сделку.
Наверно тогда он поехал к Наташе в первый раз.
Хотя… возможно, уже не в первый. Говорят, что женщина всегда чувствует когда муж к ней остывает и у него появляется кто-то на стороне, но это полная чушь. Как и мама когда-то, я ни о чем не догадывалась. Я ему верила, а Руслан меня предал.
В суде я ему ни за что не уступлю. И до суда не дам ни единого шанса усомниться в своей честности.
Сжав руку Толи чуть сильнее, я повернула к нему голову и мягко улыбнулась. Несмотря на все плохие воспоминания, которые в последнее время меня одолевали, я не переставала удивляться тому, какие изменения стали происходить в моей жизни. Я стала лучше спать и даже высыпаться. Появился график, усталость появлялась лишь к концу рабочего дня, а не сразу как вставала с кровати.
Конечно, все дело в операции — врачи отлично потрудились, подлатав моё сердце, но кроме этого сама обстановка вокруг меня изменилась — и мне это нравилось.
— Толя, мы должны подождать, — от уверенности в своем голосе сама удивилась. — До официального разрешения всех юридических вопросов.
Зеленые глаза смотрели на меня с пониманием и уважением. Он не собирался отказывать, если бы я решила сегодня пойти дальше, но и не станет требовать, понимая, что я не готова. Черт, Щербинский, видел меня насквозь.
Это волновало. Возбуждало. И задевало внутри меня что-то давно забытое, но такое отчаянно нужное.
— Мы подождем, — словно бы его взгляда было недостаточно, он еще и произнес это вслух.
Я шумно выдохнула, и перевела взгляд на пространство между передними сиденьями, чтобы отвлечься на дорогу.
Но впереди я увидела лишь красную кабину огромного грузовика приближающегося к нам лоб в лоб с огромной скоростью.
Глава 33
Анатолий.
Водитель такси сделал все, что мог, чтобы избежать лобового столкновения, которое для него закончилось бы исключительно на том свете. Для этого ему пришлось вывернуть руль влево, подставляя Олесю под удар.
К счастью для нас кабина грузовика задела седан лишь по касательной, однако и этого хватило, чтобы легковушку развернуло в противоположную сторону и дважды опрокинуло через крышу.
На некоторое время отключился.
Придя в себя начал шевелить конечностями и попробовал покрутить головой. Руки и ноги целы, все функционировало относительно нормально. Кажется отделался несколькими ушибами. Ладонью проехался по сиденью, наткнулся на ногу Олеси. Приоткрыл глаза и попытался ее рассмотреть.
Без сознания.
Я очень надеялся, что она просто без сознания.
На что я вовсе не надеялся, так это на “случайную” аварию.
— Леся, — голос был словно не моим. Хриплым. Слабым. Даже ее имя далось с трудом. Дерьмо.
Но больше пугало не это, а слишком неестественно запрокинутая голова девушки рядом и кровоподтеки у виска.
— Леся, — пришлось сделать над собой еще одно усилие и крепче впиться пальцами в ее ногу. Никакой реакции. — Леся, ответь мне, черт возьми.
Но ответа не было.
Зато вокруг нас происходило какое-то движение. Видимо водители из остановившихся машин, проезжавших мимо, несмело заглядывали в салон. Кто-то кричал, что нужно вызвать скорую и пожарных. Кто-то со скепсисом в голосе предположил, что уже бесполезно.
— Водителю кранты?
— Девчонке тоже!
— Мужчина точно дышит и даже шевелится. Скорая едет?
Со всех сторон послышалась какафония звуков и вспышки цвета. Сирены, топот, скрежет, подключаемые к телам аппараты быстрой диагностики. Спасатели разрезали кузов машины специальными инструментами. Медики их инструктировали как не навредить выжившим.
Значит кто-то умер.
Кто-то один. Выжившие? Счет два-один в пользу жизни. Но вот только чьей? Если я у меня все еще есть пульс, то шансы на то, что Леся жива примерно пятьдесят на пятьдесят.
— Зафиксируйте сначала девушку. Она еще без сознания, но стабильна, — слышу мужской голос, уверенный и говорящий сознанием дела.
Закрываю глаза.
Дышать становится