Как и… к Толе.
Я но я справлюсь, потому что он был со мной.
Глава 44
Анатолий.
Владимир Маркович Федоров заработал себе вполне определенную репутацию человека, имя которого отождествлялось с понятием “справедливость”. Непредвзятый, неподкупный, непогрешимый.
Более двадцати пяти лет он был судьей. Начинал с простых административных разбирательств, а после перешел на уголовные.
Ему доверяли, с его мнением считались и мало кто мог его оспорить. Фактически даже не пытались.
В стенах городского суда он стал неприкосновенным авторитетом. И все же проверку деньгами его совесть не прошла. Просто ее ценник оказался выше, чем у среднестатистического работника суда. Ведь никто не спорил — откаты есть везде. Не все умеют их брать, не каждый будет соглашаться на эту авантюру.
Но именно судья Федоров для себя решил, что заслуживает большего, чем простая пенсия по выслуге лет и домик в Подмосковье, куда могли бы приезжать внуки.
И собственно мне бы не было до этого никакого дела, если бы не тот факт, что он вынес оправдательный приговор человеку, который убил мужа моей сестры.
Алена его обожала и эта потеря едва не стоила ей здоровья, а возможно и жизни.
Проведя несколько недель рядом с угасающей сестрой я сам чуть не сошел с ума. Ночами она не спала — плакала. Больше напоминала не человека, а приведение. Успевала напиться, пока я ходил в магазин за продуктами до состояния, когда алкоголь выходил из организма с рвотой и истерикой. Загонял ее в холодный душ, убаюкивал в кровати. Расчесывал волосы, кормил.
Не знаю хотела ли она уйти из жизни, но вела себя так, будто сам ее смысл ушел вместе с единственной любовью.
А как же я?
Старший брат.
Поэтому я злился. Сначала на Алену — мы сильно поругались. Пытался встряхнуть ее и снова обратить внимание, на то, что десятки тысяч людей теряют своих любимых, но продолжают жить дальше, ради тех, кому они дороги.
— Но у меня больше никого нет! — кричала сестра, пытаясь вырваться из моих руку.
Это неправда. Был я. Не лучший брат и не лучший друг, и все же всегда, когда нужно, рядом.
После первых кругов ада наступило затишье, в которое мне удалось выяснить некоторые подробности произошедшего. Из-за кого произошла авария, кто был виноват и, конечно, какое понесет наказание виновный.
К моему удивлению дело оказалось в открытом доступе, но к нему не было проявлено никакого интереса, ни со стороны прессы, ни со стороны надзорных органов. Сделав несколько звонков и получив пачку документов я изучил все, и узнал, что Вадим стал жертвой ужратого вхлам мерзавца на дорогой спортивной иномарке. Слишко крутой, чтобы не пытаться разогнать ее на всю мощь. Слишком неуправляемой для ничего непонимающего идиота.
С этими новостями я и пришел к Алене, совершив большую ошибку.
Она отреагировала плохо.
Грозилась, что если виновный в смерти Вадима не окажется в тюрьме, то не сможет жить. Очень ярко продемонстрировала свои намерения, когда наглоталась таблеток, и я нашел ее в квартире без сознания. Промывание желудка помогло, несколько оплеух — тоже.
Больше Алена о подобном никогда не заикалась.
Но хуже всего было то, что все мои усилия, чтобы засадить того мерзавца за решетку — оказались напрасными.
У него был не только богатый, но и влиятельный отец — дружил с нужными людьми — адвокатами, прокурорами, судьями, с теми, с кем нужно дружить, чтобы решать всевозможные проблемы с законом. И пьяная выходка сына была самой мелкой из них.
На ее решение бросили несколько юристов среднего звена из одной юридической конторы. Среди них был и Руслан Макаров, как потом оказалось — друг обвиняемого. А чтобы результат был стопроцентный, совсем без осечек — подкупили судью — отца Олеси.
Убийце Вадима вынесли приговор по статье “Причинение смерти по неосторожности”, назначили наказание в виде исправительных работ сроком в пятнадцать рабочих дней. К делу пришили акт о неисправности новенькой иномарки. Конечно купленный.
Мою апелляцию отклонили.
С тех пор я пристально и внимательно следил за жизнью Федорова и Макарова. Мне просто нужно было вычислить их слабое место, найти еще несколько дел, где они могли бы провернуть нечто подобное и лишить их репутации, лицензий и любых привилегий. Я хотел уничтожить все, чем они гордились, отобрать все, что заработали.
Конечно я знал, что Руслан женат на дочери судьи, и в адвокатских кругах он никогда не скрывал, что это брак по расчету. Олесю я видел несколько раз на вечеринках его фирмы. Преданная как олененок Бэмби, везде следующая за мужем, как мотылек за светом. Удивительно, что ей вообще хватило упорства закончить ВУЗ и получить работу где-то, куда не дотягивались липкие лапы ее неблаговерного.
Все, что было далее лишь стечение обстоятельств, которые собирались в огромный ком. Начиная с той минуты, когда Макаров был уличен в измене и до этого момента…
— Приехали? — спросила Олеся, когда наша машина остановилась у небольшого домика, за которым простирались поля виноградника.
— Да. Готова?
— Не уверена.
Она держала руки на коленях, крепко вцепившись пальцами в чашечки.
Разочаровываться в любимых людях — больно. Я это знал очень хорошо. Но еще я знал, что должен дать ей шанс поговорить с отцом до того, как за него возьмусь я. У Федорова будет шанс показать дочери, что он не совсем прогнил и может признавать свои ошибки и принять за это справедливое наказание.
Я надеялся, что он им воспользуется.
Глава 45
Анатолий.
Олеся постучала несколько раз. Дверного звонка не было — хозяева, продавшие дом Федорову, об этом не побеспокоились.
— Может быть это не тот дом? Ты уверен, что адрес верный?
В вопросе не было упрека, скорее надежда на то, что я ошибся. Я не стал отвечать вслух, просто молча отрицательно покачал головой. Ошибки не было. И через пару мгновений она сама в этом убедилась.
Старый деревянный пол надсадно скрипнул по ту сторону двери. Спустя несколько месяцев дочка смогла наконец-то встретиться лицом к лицу со своим отцом.
Владимир Маркович выглядел хуже, чем я помнил. Отощал, но нездоровым образом. Под глазами залегли темные круги, морщины на лбу переносице стали глубже, седина почти полностью покрывала его голову.
— Я ждал вас позже, — сказал мужчина, смотря куда-то нам за спину, но не увидев ничего достойного внимания, развернулся