- Почему не уехали? Не начали всё заново?
- Зелёный змий крепко вцепился, - усмехнулся детектив, убрав с табурета бутылку водки и закуску, - перебиваюсь мелкими подработками да шабашками, так и живу. Если вы доверитесь мне, не подведу.
- Почему? Я бы хотела понять ваши мотивы. Только из-за денег?
- Нет, Александра. Не скрою, положение моё не из лучших, но такие женщины, как вы иногда могут многое поменять в нашей жизни. Я объясню. Представьте, бежит чистый, прозрачный ручеёк в лесу, прохладный, живительный и вдруг, встречает преграду. Вода растекается мелкой лужей, застаивается, не находя выхода, трава в ней гнить начинает и превращается весёлый родник в жуткое, зыбкое болото. Так и наш город, засела тут кодла людишек, из тех, кто мнят себя хозяевами жизни. Они не утраивают перестрелок и не взрывают обидчиков, как в сериалах про ментов. Тихо, незаметно превращают одно ведомство за другим в стоячее, тухлое болото, трясина которого просто отторгает того, кто неугоден. Без шума и пыли. Или затягивает к себе, превращая вчера ещё честного человека в склизкую продажную жабу.
- Ну и фантазия у вас, - только и вырвалось у меня.
- Простите, наболело. Я вижу, что вы тот человек, который не боится противостоять системе. Готовая на всё ради дочери и свободы. Александра, если мои услуги всё ещё интересуют вас, то я в деле.
Глава 23
Сразу за дело мы со Ста́риковым не взялись. Я купила в аптеке несколько флаконов с физраствором, капельницы и поставила один сразу же. Всё же интоксикация была сильной и многодневной, по отцу знала, как люди болеют после такого и как им помочь можно. Семён Петрович только стыдливо опустил глаза, когда я вернулась со своим набором «первой помощи».
- Не стоит смущаться, - улыбнулась ему, - главное, вы снова решили взяться за дело. Браться за ум никогда не стыдно.
На следующий день рассказала всё Ольге и Павлу, которых пригласила к себе.
- Сашка, ну ты даёшь, - подруга взяла блюдце с кусочком торта, - охота тебе с ним возиться. Ведь и не знаешь его совсем. Вдруг он завтра снова нажрётся?
- Ты меня удивляешь, Оля. Сама же взялась помогать мне, даже не спросив ни о чём. Вы знаете, - я опустила взгляд, - когда-то и сама грешила винишком. И если бы не ты, Оля, сейчас бы как Ста́риков сидела где-нибудь рядом с бутылкой водки и килькой в томате. Людям надо помогать, ты же мне об этом говорила.
- Да ну тебя, - отмахнулась подруга, - сравнишь тоже. Где ты, и где он.
- А где? Сижу здесь только благодаря вам. Сложилось бы всё иначе, выкинул бы меня Аверьянов из дома и прямая мне дорога в родную деревню к колдырю-отцу.
- Заметьте, дамы, - вмешался Павел, - какая у нас подбирается интересная компания. Идейные все, если можно так сказать.
- Вы правы, - улыбнулась ему в ответ, - будто сама судьба сводит нас воедино. Скажите, есть подвижки по нашему делу?
Адвокат закатил глаза:
- С Аморфиным? Куда там. Боюсь он нас так долго мурыжить будет.
Мой телефон пискнул, известив о пришедшей смске, открыла сообщение. «Никчёмная тварь»: гласил короткий текст. Растерянно протянула трубку Павлу и Ольге. Соколов выхватил его у меня из рук, проверяя данные отправителя.
- Боюсь, что номер окажется незарегистрированным, - пожал он плечами, - догадываетесь от кого?
- А вы нет? Кроме Аверьянова и его сожительницы врагов больше у меня не имеется. В манере муженька изводить меня вот такими фразочками.
Настроение упало, напрямую конфликтовать меня бывший не решится, тем более когда возбуждено уголовное дело, а вот так по-тихому изводить, запросто.
- Это от злости, что не может насолить тебе иначе, - резюмировала Ольга, - нормальный мужик так себя вести не станет. А ещё сие значит, что мы его достали-таки до самой печёнки. Люди в таком состоянии способны не промахи. Подключай скорее к делу своего Ста́рикова.
- Ольга Павловна совершенно права, - Павел вернул мне телефон, - мы будем начеку.
Подвижек в расследовании всё не было, дни шли, но ничего не менялось. Соколов обратился с жалобой в прокуратуру, и те, скрипя зубами, повлияли на процесс. День суда был назначен, однако, при всех доказательствах Аверьянова даже не взяли под стражу и не отстранили от работы. Нехорошее предчувствие мучило меня днём и ночью. Какой ещё подлости ожидать от муженька? От Лёли приходило всё меньше вестей, звонить я ей не решалась, а на мои вопросы в сообщениях она отвечала сухо. Что-то вроде норм, порядок, пойдёт и всё в том же духе.
Однажды вечером, когда я уже готовилась ко сну, телефон зазвонил, и я удивилась, увидев номер дочери.
- Лёля? Привет, как ты?
- Что ты творишь? – Послышалось в трубке, - серьёзно обвинила папу в этой всей мерзости? Я видела повестку. Он теперь слёг из-за тебя, сердце шалит. Шляешься по притонам, тебя никто не трогает, оставь нас в покое.
- Стоп, - прервала я поток чудовищных обвинений, - а теперь послушай меня. Всё это ложь и оправдываться не собираюсь. Поймёшь, когда, наконец, узнаешь, кто твой отец на самом деле. А в деле нет ни слова лжи, кроме как в показаниях твоего отца. На этом разговор закончен. Я тебя люблю, но и ты должна помнить, кто тебя выносил, родил и воспитал. В подобном тоне разговаривать с собой запрещаю.
- Ты животное! – Лёля сорвалась на крик, - папа мне всё рассказал, и Оксана тоже, как угрожала ей, не давала спокойной жизни!
- Ольга! Сама слышишь, что говоришь и понимаешь кому? Его любовница влезла в нашу семью.
- Какую семью, - голос дочери