— И Александр обратил её? А как же правила? Разве после обращения Яна не должна была стать низшим классом?
Вика выглядит по-настоящему шокированной. Она пытается дрожащими от волнения руками справиться с мелкими пуговицами рубашки, но у неё ничего не выходит.
— Если Яна до сих пор жива, значит, они нашли способ сохранить её разум, — отвечаю я. После подхожу к ней и застёгиваю пуговицы. В этом есть что-то волнительное.
— Но как?.. — только и может произнести она.
Вика достаточно провела времени рядом с вампирами и видела не раз собственными глазами, как её друзья и коллеги становились низшим классом, приняв от высших в дар их кровь. Сама она никогда не тешила себя надеждой обрести бессмертие, хотя в её случае надежда эта не была бы совершенно беспочвенной.
— Сколько бы ни пытался, так и не смог выяснить, кто отец Яны, — отвечаю я. — Да и с работой её матери всё очень странно. Информация засекречена.
— Думаешь, она работала на кого-то из высших вампиров? — Вика морщится и отводит глаза.
Видимо, собственный вопрос заставил вспомнить о болезненном прошлом. Мобильный на столике рядом с кроватью начинает вибрировать. Вика спешит ответить.
— Да?.. Я поняла, — она бросает на меня тревожный взгляд. — Алексей Игнатьевич зовёт нас с тобой к себе.
Глава 38
Я вижу, как последние капли крови сходят с лица Вики. За себя она переживать не привыкла, но вот мои встречи с Демидовым отчего-то очень волнуют её. Как будто тот может мне как-то навредить. Нет, единственный рычаг давления на меня в руках этого старого паука — это сама Вика. Именно поэтому я думаю, что Демидов не убьёт её. Это внушает мне надежду, что всё может закончиться для нас хорошо. Нужно только протянуть время до тех пор, пока Александр не придумает, как справиться с этим упырём.
Поместье возвышается над прилегающими территориями. Оно отдалённо напоминает старинный боярский терем с резными наличниками и массивными дубовыми дверьми, но с современной отделкой. Лунный свет серебрит крышу беседки у пруда. Ветер лениво шевелит голые ветви клёнов вдоль вымощенной дорожки. Хруст гравия под ногами кажется слишком громким. Я ловлю себя на том, что замедляю шаг, прислушиваясь к окружающим звукам. Этот день был таким хорошим, почти идеальным, но внутри у меня всё сжимается — я знаю, что за всё хорошее придётся платить.
Мы с Викой спешим в главный дом на встречу. Она то и дело косится на меня с тревогой. Хочется обнять её и пообещать, что всё будет хорошо. Но к сожалению, я и сам не уверен в том, что так будет. Да и афишировать публично, насколько мы с ней близки, тоже не стоит. Одно дело — слухи и насмешки, и совсем другое — видеть своими глазами. Демидов не должен знать, насколько я в действительности зависим от неё.
Перед тем как войти в кабинет, Вика всего на пару секунд берёт меня за руку. Я слышу, как быстро бьётся её сердце.
— Пожалуйста, будь осторожен, — произносит она одними только губами.
Я вхожу в кабинет и с первых мгновений замечаю запах тлена, словно бы тут давно не открывали окна. Демидов сидит в тяжёлом кожаном кресле, вытянувшись, словно иссохший труп. Его землистое лицо с провалившимися щеками кажется ещё более жутким, чем в нашу последнюю встречу на Синклите. Глаза — злобные, колючие, он сам напоминает низший класс вампиров.
В кабинете Алексея Игнатьевича помимо него самого присутствует его водитель, а также охрана. Я думаю про себя, насколько бы всё стало проще, имей я возможность прямо сейчас снести Демидову голову. Это бы положило конец страданиям многих людей и вампиров.
— Георгий Михайлович, — Демидов замечает меня и выдаёт дежурную улыбку. — Вы наконец-то изволили почтить нас своим присутствием.
Я едва заметно киваю. Откровенно говоря, мне совсем не хочется соблюдать какие-либо приличия. Этот субъект мне неприятен до мозга костей. Так почему я должен кланяться перед ним?
— Как вам в моём поместье? — спрашивает он с фальшивой любезностью. — Всё нравится? Если что-то нужно, то дайте знать. Я непременно похлопочу.
— Благодарю, меня всё устраивает, — отвечаю холодно.
Демидов удовлетворённо кивает, а затем сощуривается. Всякая любезность пропадает с его лица. Оно становится суровым и жёстким.
— Раз так, то я хотел попросить вас об одной услуге, — произносит он ультимативно.
— Что за услуга? — спрашиваю, замечая недобрую улыбку на лице его водителя.
— Я хочу, чтобы вы разыскали для меня одного вампира, — отвечает Демидов. — А именно Николая Романова. Я знаю, что он пропал некоторое время назад. И не делайте такое лицо. Не только у вас есть свои шпионы в резиденции Романовых.
Наши с ним взгляды встречаются, и мы некоторое время смотрим друг на друга испытывающе. В этой игре в гляделки я уступаю ему — смотреть этому упырю в глаза, оказывается, крайне неприятно.
У меня нет никаких сомнений в том, для чего Демидову нужен младший Романов. Николай — совладелец концерна и единственный, кто наравне с Александром может принимать решения. В теории, заручившись его поддержкой, Демидов сможет обойти ультиматум, что поставил Александр. Но правда в том, что Николай никогда не пойдёт против брата. И дело не в братской любви и семейных ценностях. Просто Николай отлично понимает, что без Александра станет лакомой добычей для всех, кто желает власти.
— Положим, что мне удастся разыскать Николая, — произношу я, отводя взгляд. — Но что потом? Едва ли он согласится присоединиться к вам.
— Я весьма наслышан о ваших способностях к манипуляции памятью, — отвечает он. Мне становится не по себе. Вот ведь старый чёрт! Он что думает, что я в состоянии полностью переписать Николаю память?
— Мои способности весьма ограничены, — возражаю я. Замечаю, как напрягается Вика рядом.
— Ну, не скромничайте. Я в вас верю, — произносит он с театральным дружелюбием. — Тем более что я прошу вас сделать это не просто так.
Демидов жестом подзывает Вику к себе. Та с неохотой подходит и становится за его спиной между Сергеем и охранником.
«Заложница снова на своём месте», — приходит мне в голову.
— Хорошо, — киваю я. — Сделаю, как вы скажете.
— Вот и славно, — улыбается Демидов. — Я рад, что вы, наконец, выбрали сторону. Вместе мы будем вершить великие дела.
Охваченный раздражением, я выхожу из кабинета. Великие дела? Да кем он себя возомнил? Или поверил, что может возродить империю и стать царём. Впрочем, принимая во внимание все его последние шаги, я бы не удивился. Нужно что-то делать с его неуёмными амбициями. И чем скорее,