Я махнула рукой и бросила сумку в багажник.
— Ты это, — сказала по пути к месту назначения, Татьяна, — дала бы ему еще шанс. Судя по всему, неплохой мужик, да и любит тебя — непутевую. Ты подумай — стал бы мотаться, если б не любил? И не сердись, что крики ваши слушали — волей-неволей, ты ж знаешь.
Я вздохнула, пожала плечами и отвернулась к окну. Может и любит. Да только не так, как мне нужно.
Мы обнялись с соседкой на прощание — тепло, раз и навсегда расставаясь.
Села в автобус и отбыла куда-то на юг.
Меняла города, имидж, образ жизни, работу. Время летело. Больше мы с отчимом не виделись, хотя он исправно звонил, писал, напоминая, что не выпустил из виду. Угрожал, если ходила на свидания, подчеркивая, что ревнует и не собирается давать полноценной свободы. Я такое поведение позволяла, поскольку не особенно хотела заводить какие-либо отношения — никто не был нужен. Кроме него, разумеется.
И так длилось, длилось.
Я открыла глаза, но рук не убрала. Руслан смотрел на меня, не моргая.
— Почему, почему ты не хочешь отдать мне эту любовь? Она ведь не приносит ничего кроме боли, — прошептал пересохшими губами.
Я не знала почему. Может, потому что кроме нее у меня ничего не было. Ничего такого, ради чего стоило бы жить.
И, наверное, поэтому сама перевернула монетку — наглым образом обманывая судьбу, насильно оставляя себе это уродливое чувство.
— Мирослава, — покачал головой мой инопланетный гость, — я сыт и не хочу больше боли.
— Хорошо, — ответила, — помоги прилечь, голова кружится.
После нескольких часов дремы, Руслан разбудил на обед.
Умываясь наспех, думала, что заказал пиццу, но реальность превзошла все ожидания. Руслан сварил мясной соус — наваристый, томатный, со специями и большими кусками мягчайшей телятины.
— Как? — забывая жевать, стучала ложкой об зубы.
Руслан улыбался.
— Очень просто. Заказал продукты, когда их привезли, открыл в интернете рецепт и дело пошло.
— Такого вкусного соуса я никогда не ела, — призналась совершенно честно, — и это огромный комплимент, поскольку до этого дня самыми вкусными блюдами считались те, что готовил отец.
Да, папины блюда, родом из детства — каши с тушенкой (рецепт былых армейских будней), жареная картошка с грибами, отбивные — такие сочные, что приходилось облизывать пальцы от стекающего жирного сока, навсегда остались лучшими. Нигде и никогда больше я так вкусно не ела.
— Спасибо, — помолчав, ответил Руслан, — это меньшее, что могу сделать в благодарность.
— Все же, такое человеческое чувство не чуждо тебе, — подняла глаза от тарелки.
— Выходит, что так. Еще мне жаль, что напомнил тебе об отце. Я видел мельком — эта боль, она примешивается к остальной. Прости, Мирослава.
— Ничего, — отставив в сторону посуду, ответила я, — боль по умершим, горячо любимым родным естественна для моего вида.
— Я понял, — кивнул гость, — тебе, правда, понравилось? — показал глазами на тарелку.
— Да, очень.
— Рад, и оказывается, это приятно — угождать.
Улыбнулась. Знал бы он, как приятно любить и быть любимым. Только вот мы с ним — как раз те, кто не в силах насладиться этой радостью в полной мере.
После обеда было решено отдохнуть и расслабиться. Мы устроились на кровати, включили на ноутбуке «Менталиста» и посмотрели подряд около восьми серий. Смеялись над героем Саймона Бейкера, и время провели замечательно.
За окном стемнело, когда Руслан сказал:
— Мне пора.
— Надолго? — спросила, ища глазами укатившуюся на пол конфетку «M&M's».
— Думаю, навсегда, Мирослава.
Резко подняла взгляд, в тайне надеясь, что он это не в серьез. Боги, я так привыкла к своему инопланетному гостю, к своей яркой галлюцинации. Отпустить его казалось невозможным.
— Почему? — выговорила непослушными губами, — Здесь ведь столько всего — на Земле. Ты мог бы остаться надолго.
Руслан улыбнулся, и я поняла, что просить задержаться, уговаривать — дело зряшное.
— В духовке остался мой прощальный подарок для тебя, — шагнул к постели, наклонился и продолжил, глядя в глаза: — еще, знаю, что все у тебя будет хорошо, не грусти, Мирослава. Побольше желай, загадывай, помня — все возможно. Абсолютно все.
Поглядев с улыбкой, Руслан поцеловал меня в лоб и тут же растаял. Даже не успела обнять его.
В духовке томилась румяная, пышная запеканка. Та самая, о которой я горевала на берегу озера — сладчайшая, с фруктами.
Обняв себя руками, расплакалась, от всей души пожелав своему странному, доброму гостю — счастья.
* * *
Без Руслана стало пусто — серо, непривычно. Теперь, когда я знала о существовании таких созданий — почти сверхъестественных, обычные люди со своими проблемами казались банальными, противными, напоминали суетой снующих жуков в куче перегноя. Чтобы никому не было обидно, себя тоже причисляла к общему копошению, представляя черным жуком-носорогом: мерзким и пузатым.
Он — этот загадочный инопланетянин, за такой короткий временной период, успел стать другом. Тем, кому я смогла доверить все беды и переживания, с кем просто спала в одной постели, без логичного продолжения.
И все же, я продолжала жить.
Через некоторое время, вернулась в клуб, объяснив свой порыв уволиться гормональным сбоем. Максим слегка погневался и принял обратно в штат. Кабинет (тот самый) мне доверили не сразу, но через месяц все-таки дали добро, поскольку Верочка на работу так и не вышла — написала заявление по собственному желанию.
Пока что постоянного гостя, кто закрепился бы в кабинете — не было. Там изредка отдыхал стареющий депутат, еще появлялся меценат — известный покровитель здешних музеев, в остальное время на рабочем месте было пусто. Я стирала кисточкой пыль с полюбившегося кондиционера-картины, по ходу дела душевно переговариваясь с дамой, а еще вспоминала наше знакомство с Русланом.
Дни летели.
На первом этаже жизнь кипела куда более бурно. Мальчишники с именинами сменяли друг друга, и скучать не приходилось никому: гости веселились, коллеги трудились не покладая рук.
В один из рабочих будней в зале Антона случился турнир по шахматам. В виде исключения сие событие разрешилось осветить местным СМИ.
По привычному для себя распорядку, (когда кабинет пустовал и был тщательно убран), сидела в баре. Предполагалось, что в «свободные вечера» буду помогать основной смене. И я помогала, как могла: пила кофе с сиропом «Амаретто», краем уха слушала болтовню приятеля, порой кивала и следила за ловкими пальцами, что натирали бокалы до хруста, до бликов. Еще одной пары рук стекло просто не выдержало бы.
Лишние столы из зала вынесли, оставив несколько у стены и еще