— Я не могу принять это, госпожа, — испуганно замотала головой Нефрет. Она вдруг представила, как появится в таком воротнике в родительском доме, и ей чуть дурно не стало. Да ей собственный отец в ноги кланяться начнет.
— Не говори глупости, — поморщилась Кассандра. — Конечно же, можешь. А парик уже доставили тебе домой. Он такой огромный! Его пришлось на распорки поставить и сделать для него специальный ящик. И как ты это на голове носить будешь, не представляю!
— Но это очень дорого, госпожа, — промямлила Нефрет, которая поняла, что ее только что купили с потрохами. Причем даже не спрашивая, согласна ли она на это. У нее просто нет выбора. Теперь она собственность Госпожи, и этим все сказано.
— Пустое, — отмахнулась от нее Кассандра. — Ты меня тогда изрядно выручила, дорогуша, и я тебе очень благодарна. Вот и сейчас! У меня просто сердце разрывается, когда я думаю, что моя любимая сестра вынуждена есть хлеб с каменной крошкой, словно какая-то крестьянка. Ты ведь выручишь меня, когда я попрошу?
Немигающий, гадючий взгляд пронзил Нефрет насквозь, и ее непослушные губы сами ответили.
— Конечно, госпожа. Я сделаю все, что прикажете, госпожа.
— Вот и славно, — расплылась в милой улыбке Кассандра. — Наливай себе еще. Твой чай уже совсем остыл.
* * *
Полтора месяца спустя. г. Уасет, более известный как Фивы. Верхний Египет.
Нефрет безумно устала. От Пер-Рамзеса, где она оставила детей, до южной столицы без малого четыре недели пути. Обратный путь вдвое быстрее, ведь тогда корабль плывет по течению. Бесконечное однообразие Земли Возлюбленной и ее бесконечные же расстояния превратили эту дорогу в форменную муку. Сейчас идет время Перет, время всходов, и весь Египет покрыт ровной зеленью. Водяные колеса, столь частые на севере, южнее Мемфиса совсем не встречались, и это очень удивило Нефрет. Зрелище белоснежных городов и крошечных деревушек, усеявших берега Нила, было совершенно чудесным, но уже на третий день у нее от него сводило скулы. Она и не догадывалась, что Страна Возлюбленная настолько огромна. Она плывет уже целый месяц, а ни конца, ни краю ей не видно. А ведь Уасет — это вовсе не граница. Владения Великого дома простираются до второго порога Нила, а это еще один месяц пути.
— Богиня Нейт! Великая Мать! Неужто добралась я! — простонала бедняжка, когда перед ее глазами раскинулся чудовищно огромный город, который не мог быть ничем иным, кроме как великой столицей Уасет. Городом, где правят боги Мут, Хонсу и Амон. Тут живет ее сестра Ити, что вышла замуж за дворцового писца. Тут живут царские жены, покинувшие нездоровую Дельту вслед за своим супругом. Сюда переехал весь двор, на время превратив Пер-Рамзес из столицы мира в сонный пограничный город, пусть и невероятно большой. Двор оттуда уехал, и торговые обороты тоже понемногу переезжали в новый порт на Западе, Пер-Месу-Нейт. Он куда удобней для морских судов. Теперь им не нужно пробираться через мешанину мелеющих нильских рукавов и каналов. Теперь можно строить чудовищных размеров зерновозы, каких раньше никто не видел. Новый порт принимал абсолютно все.
— Готово, госпожа, — немногословный слуга, которого ей предоставила великая жрица, сделал приглашающий жест, и Нефрет, важно задрав нос, села в приготовленные для нее носилки.
— Мама! — думала Нефрет, мерно покачиваясь в трех локтях от земли. — Мне это снится! Это не со мной происходит! Я сейчас проснусь, и меня погонят палками, как блудную женщину. А потом поставят на площади, остригут волосы и забросают грязью. Мой отец будет опозорен…
Немудрено думать так той, кто всегда смотрел на знать снизу вверх. А теперь она сама знать. Титул Хенерет-несут, Та, что при царе, вознес ее над толпой. Платье из тончайшего льна с мелкой плиссировкой создали специально для нее искуснейшие мастерицы с Царскозятьевой улицы. В нем и впрямь не стыдно показаться даже во дворце. И таких платьев у нее теперь несколько. Ни парик, ни воротник-усех, ценой в небольшое состояние, ни золотые браслеты, ни эти злосчастные платья, ни даже носилки со слугами не стоили ее мужу ни драхмы. Все оплатила Госпожа. И всего-то нужно передать царице подарки от сестер да шепнуть несколько слов, которых не доверить папирусу. Ах да! Голубь взамен того, что прилетел в Энгоми. Она везет еще и голубя. Плевое дело, казалось бы. И если бы не ужасная даль, в которую ей пришлось тащиться, то Нефрет, пожалуй, даже обрадовалась бы таким переменам в своей жизни. Только вот отец, услышав про ее возвышение, и как оно состоялось, почему-то совсем не обрадовался. Он обнял ее на прощание и прошептал на ухо.
— Будь очень осторожна, девочка моя. Ты влезла в игры великих. Не переходи им дорогу, иначе будешь горько плакать над своей несчастной судьбой.
— Как будто у меня выбор был, — невесело сказала сама себе Нефртет, а потом спохватилась. — Да я же не знаю, где дом сестры!
— Не беспокойтесь, госпожа, — склонился старший из слуг. Тот самый, невозмутимый. — Мы знаем, куда идти. Осталось совсем недалеко.
Муж Ити, сестры Нефрет, служил в канцелярии градоначальника и имел свой дом в Фивах. Довольно неплохой дом, как заметила Нефрет, когда ее носилки остановились около потемневшей от времени двери. Носильщик замолотил в нее от всей души, а когда на улицу высунулась голова слуги, заявил.
— Госпожа Нефрет, сестра хозяйки. Вам сообщали.
— Ити! — закричала Нефрет.
— Сестра! — тоненькая женщина в простом парике смотрела на нее, закрыв обеими руками рот. — Глазам своим не верю! Нефрет! Пусть богиня Мут благословит этот день! Да как ты тут оказалась? Тебя ведь украли и увезли в неведомые края! И ты теперь такая… Такая… Откуда у тебя богатство взялось? Ты развелась, наконец, со своим каменщиком и вышла замуж за приличного человека?
— Вот только не начинай, — обняла ее Нефрет. — А то мы опять поругаемся, как тогда, в детстве, и тебе снова