— Могу ли я посмотреть фото? — Она наклоняется ближе, и мне кажется, будто нож вонзается мне в живот. Я был уверен, что правильно её понял.
Я смотрю через стол и вижу, как хитрая ухмылка Дэйна становится шире.
Да пошёл он на хрен.
— Хизер, — объявляю я слишком нетерпеливо, и она посмотрела на меня, ставя поднос с едой рядом со столом.
Слава Богу, что нас отвлекли.
Каждый из нас ест, разговор переходит к родному городу Нины и Полли, Уэт-Року, и к тому, что там большая часть центра города начинает закрываться. Последние несколько лет город находился в упадке, и у них не было много молодёжи, которые могли бы взять на себя управление их бизнесом. Итак, когда старшее поколение уходит на пенсию, поддерживать бизнес некому. Как бы меня ни раздражала Полли, я не могу не сочувствовать им. Это то, что могло бы случиться с нашей Бухтой Предела, если бы я не взял на себя управление компанией моего отца и если бы Дейн не взял на себя управление «Приятным сюрпризом».
У меня урчит в животе, когда я смотрю на скользких устриц, сидящих на своих раковинах. Я поливаю сверху немного коктейльного соуса и посыпаю хреном, мои пальцы обхватывают грубую скорлупу, поднося её к губам. По крайней мере, мне они понравятся сегодня вечером.
Вспышка.
Мои глаза моргают несколько раз, а затем телефон Полли оказывается перед моим лицом.
— Наше первое свидание, — она практически подпрыгивает на стуле, как перевозбужденный малыш, которому не терпится пропустить ужин и сразу перейти к мороженому.
Мои руки отпускают раковину, я вытираю их салфеткой, лежащей у меня на коленях, и забираю у неё телефон. На его экране — мы. Ну, её улыбающееся лицо, а у меня, с другой стороны, один глаз закрыт, а губы сжаты в тонкую линию. На фотографии я выгляжу как придурок, но меня обеспокоило не это.
Что заставило меня пожелать сломать этот телефон пополам, так это тот факт, что у нас на лицах наклейки или что-то подобное. Внизу фотографии написано: «Молодожены» с букетом цветов. У неё на голове вуаль, а у меня галстук-бабочка.
— Мы сможем показывать её в наш особенный день, чтобы доказать, что мы сразу поняли, к чему всё идёт, — шепчет она мне на ухо.
Моя рука тянется к столу, и я обнаружил, что мой стакан пуст, за исключением нескольких капель воды, смешанных с кубиками льда. Я беру пиво Дейна, и он кивает мне, но не задает вопросов.
Ему должно повезти, раз я всё ещё здесь. Если бы это было его свидание, и она собиралась опубликовать какую-нибудь фотографию с упоминанием их свадьбы, он бы спрыгнул с балкона в Тихий океан, и о нём бы больше никогда не слышали.
Я откашливаюсь и допиваю остатки его пива, ничего не говоря и делая мысленную пометку, чтобы найти способ вернуть Дэйну должок. Моя месть будет сладкой.
Глава 9
Катерина
Я расстёгиваю шорты и снимаю их, чтобы принять душ после долгого дня в лагере. Есть главный минус, связанный с пребыванием на улице весь день, — это количество грязи, попавшей на вашу кожу, в конце смены. Моя мама подумала, что я сошла с ума, когда я сказала ей, что собираюсь работать вожатой в летнем лагере.
— О, Кэт, ты же будешь торчать на улице целыми днями. Если ты хочешь быть рядом с детьми, почему бы тебе не стать няней?
Няня.
Тогда я должна была бы возить детей на теннис, плавание, верховую езду и любые другие внеклассные занятия? Нет, спасибо. Если бы я хотела этого, я бы была няней у своей старшей сестры Талии.
Нет, я хотела приехать в лагерь, чтобы учить детей искусству. Наблюдать, как они влюбляются в выражение своих чувств и эмоций с помощью мелков, красок и всего, что может придумать их маленькое воображение. Я увидела в этом возможность отплатить своей наставнице миссис Куинтон. Конечно, одно лето, проведённое без прогресса в своей карьере, не слишком критично. Этой осенью студии всё ещё будут в поисках новых талантов.
Я включаю душ, но замечаю нитку на кафельном полу в ванной.
Браслет.
Браслет Лили.
После того, как мы вернулись домой из лагеря, Чарли пошла в «Приятный сюрприз» отработать свою смену, а Ава устроила на кухне бурю. Я сразу пошла туда, куда всегда ходила.
Балкон возле моей комнаты, где стоят мольберт и холсты. Когда солнце садилось и скрывалось за кромкой океана, мои руки отчаянно пытались уловить волшебство этого момента.
Я никогда не была девушкой типа заката или восхода солнца. Мои произведения обычно более абстрактны и требуют интерпретации, но в Бухте Предела есть что-то такое. Я не могла перестать рисовать город и пейзажи с тех пор, как приехала.
С моего маленького углового балкона я вижу дружелюбных людей и маленьких детей, бегущих вдоль края фонтана в центре города, лодки, которые ежедневно заходят в гавань за грузами, и туристов, которые припарковывают свои лодки, чтобы остаться здесь на несколько дней. Рыбаки в промокших штанах с грубой бородой — обычное явление, когда они выходят на сушу после дня, проведенного в море, вылавливая лучшие морепродукты по эту сторону Тихого океана. Все это было вдохновением для создания нового материала, которым я, кажется, не могу насытиться.
Я немного боюсь, что приезд в Бухту Предела меня испортил. Последние две недели я занималась только гостиничным искусством. А гостиничное искусство не будет продаваться в Нью-Йорке. Моё преимущество исчезает, уступая место десятку произведений голодающих художников. Нехорошо для начинающего художника.
Я беру браслет и переплетаю его между пальцами, вспоминая, как Лили водила по нему кончиками пальцев и периодически проверяла, на месте ли он. Очевидно, что несколько потрепанных ниток пряжи и бус — очень до́роги для неё.
Недолго думая, я выключаю воду, снова надеваю шорты и походную футболку. Проверив свой мобильный телефон, я обнаруживаю, что уже около восьми. Мои пальцы движутся по экрану, гугля имя Маркус Кент и Бухту Предела но никакой информации я не нашла.
Возможно,