Я помогаю освободить пространство.
— Как давно ты здесь?
Она смотрит вниз, продолжая напевать.
— Около года?
— Ты была несовершеннолетней, когда пришла сюда? — я едва сдерживаю крик.
— Несовершеннолетней? — она громко смеется, откидывая голову назад. — Ты такая смешная, Эль. Мне двадцать семь.
— Вау. Правда?
На три года старше меня. Я еще раз осматриваю ее. Она выглядит не старше восемнадцати.
— Ты выглядишь так молодо.
— У меня детское лицо, — она ухмыляется. — Ты мне нравишься, Эль. Надеюсь, ты останешься. Моя предыдущая соседка по комнате просто взяла и исчезла.
У меня закладывает уши. Может, она говорит о Зои? Я притворяюсь бесстрастной и вешаю ближайшее платье.
— Исчезла?
— Да. Ты должна быть осторожна, знаешь ли, — все улыбки и кипучая энергия исчезают. Скарлетт наклоняется ближе, чтобы прошептать: — Те, кто огорчают большие шишки, ушли.
Мои мышцы напрягаются, а губы сжимаются.
Нет. Зои не может быть...
— Я шучу! — Скарлетт смеется, отталкиваясь от меня. — Они просто уволились.
Я уверена, что они не уволились. Все во мне побуждает задавать больше вопросов, но Скарлетт может насторожиться. Джулиан уже подозревает меня. Мне не нужны лишние проблемы на таком раннем этапе.
Раздается стук в дверь.
Кайл заходит внутрь. Он одет в очередную модную джинсовую куртку и темно-синие брюки, которые подчеркивают цвет его глаз.
Скарлетт прыгает, словно ребенок, которому подарили любимую игрушку.
— Кайли!
Он раскрывает объятия, и она тут же ныряет в них, осыпая его щеки небрежными поцелуями. Поговорим о ПДЧ (прим. перев. — в орининале PDA — Public Displays of Affection — публичная демонстрация чувств). Они разрывают объятия только после того, как я начинаю ерзать.
— Готовы повеселиться в честь моего дня рождения, дамы? — его глаза с озорством сверкают, когда опускаются в мою сторону. — Я знал, что тебя примут, красавица.
— Спасибо за поднятие боевого духа, — я ухмыляюсь в ответ. — Не думаю, что мне можно пойти с вами?
Я предполагаю, что Скарлетт — эскорт, а у Кайла, очевидно, есть звание. Я официантка, значит, где-то есть иерархия.
— Конечно да! — он щелкает пальцами. — Я — именинник. У меня сегодня есть право решать все.
Вечеринки превращают меня в нервную бомбу. Хаос всегда сводит меня с ума, но это шанс чему-то научиться. Надеюсь, остальные девушки будут такими же приветливыми, как моя соседка.
Хотя...
Мои кулаки сжимаются. Что, если от меня чего-то ждут в этом сборище ничтожеств? Я знаю, что являюсь всего лишь официанткой, но кто знает, как обстоят дела на подобных мероприятиях? Даже если это ради Зои, не думаю, что смогу принести свое тело в жертву.
Я не буду ма. Никогда.
Скарлетт переодевается в потрясающее маленькое черное платье и окидывает меня взглядом. Судя по всему, она одобряет платье, поскольку кивает, но усаживает меня и быстро подправляет макияж. После того как она закончила, мы втроем выходим за дверь.
Скарлетт и Кайл смеются и прижимаются друг к другу, пока мы идем по коридору. Возможно, они пара. Но судя по тому, как Кайл обнимает меня за плечи — а мне так и хочется вывернуться, — я бы не была так уверена.
Когда мы проходим через этаж с кабинетом Туман, я спрашиваю:
— Все будут на вечеринке?
— Конечно! — говорит Скарлетт. — Туман уже собрала всех девочек. Мы все будем веселиться!
— То есть все? — спрашиваю я.
Кайл ухмыляется.
— Ага. В конце концов, это мой день рождения. Никто не должен прогуливать.
Это мой шанс.
Знаю, это не идеальный вариант, так как я только что пришла, но если они все будут на вечеринке, то это может быть моим единственным шансом найти записи с камер наблюдения в день исчезновения Зои.
В обмен на это меня могут выгнать или, что еще хуже... убить. Придется быть осторожной. Если появятся какие-то тревожные знаки, я вернусь на вечеринку и сделаю вид, словно ничего не произошло.
Прежде чем мы поднимаемся по лестнице, я говорю:
— Мне нужен туалет.
— Дальше по коридору, — Кайл показывает и касается моей щеки. — Не задерживайся, голубушка.
Я сопротивляюсь желанию вытереть лицо, улыбаюсь и иду туда, куда он указывает. Как только они скрываются из виду, а Скарлетт смеется и болтает с кипучей энергией, я сворачиваю в сторону офиса Туман. Я слежу за коридорами на случай, если кто-нибудь появится.
Пот струйками стекает по моей спине, а мышцы напрягаются. Шпионить гораздо сложнее, чем я думала. Я даже не могу нормально дышать.
Наконец я подхожу к двери, и она... приоткрыта. Мое сердцебиение учащается. С той стороны доносятся тихие голоса, но я не могу их разобрать. Я наклоняюсь ближе, чтобы приложить ухо к двери.
В этот момент я слышу, как мужчина произносит имя:
—...Призрак...
Мой пульс учащается.
Он может быть здесь.
Человек, спровоцировавший исчезновение Зои, может быть прямо за этой дверью.
Сильная рука ложится мне на плечо, а затем знакомый глубокий голос наполняет мои уши.
— Что я говорил о том, что нельзя совать свой нос куда не следует, Светлячок?
Глава 5
Конечно, этот светлячок сует свой нос куда не следует. Не то чтобы я ожидал чего-то другого. Эта женщина полна противоречий.
Противоречия означают подозрительность.
Кружась вокруг меня, она наполняет воздух ароматом розы или какой-то ерунды, от которой все равно кружится голова.
К ее чести, она хорошо скрывает свое удивление. Эти ярко-голубые глаза смотрят на меня с предельной невинностью, словно она не понимает, что здесь делает.
Играет в дурочку. Мне это нравится.
Она совершенно не похожа на других шпионов. Кто-то, кто с умом относится к своему существованию.
Мне не нравится, что она здесь, не нравится, что кто-то копает там, где не следует, но Туман провела свое расследование. У этой женщины нет ни семьи, ни места, куда можно было бы вернуться.
Моя жизнь до «Преисподней» — это обрывки воспоминаний, но я отчетливо помню, как был бездомным. Холод. Голод. Туман, Тень и я спали так близко друг к другу, чтобы согреться. Мы воровали, чтобы поесть, и нас били более взрослые бездомные.
Никто не заслуживает такого.
— О, прости, — она ахает, выворачиваясь из-под моей руки. — Я искала дамскую комнату.
Вот врунишка.
— Конечно, так и было, — я наклоняю голову в сторону и указываю позади себя. — Это в той стороне.
— Хорошо.
Она начинает пробираться