— Можно мне получить все шоколадки, Эль?
Я разражаюсь смехом. Демон.
— Ты получишь это.
Я протягиваю старую игрушку — поезд, единственную игрушку, которую мама купила мне, и единственную игрушку, которая у меня когда-либо была.
— Обращайся с ней хорошо.
— Буду! — он бережно прижимает поезд к груди и протягивает другую руку. — А теперь можно мне шоколадки?
Я протягиваю ему пакет сникерсов.
— Разделите их между собой.
Боже, я буду скучать по этим маленьким демонам. Они так сильно напоминают мне мое детство. Хотя я никогда не была настолько невинной, как они, и там была злоба — много злобы. Но озорство всегда было нашей с Зои чертой. Потом к нам присоединился Лиам, и мы стали неудержимыми.
У меня никогда не было родных братьев и сестер, но если бы они у меня были, то лучше Зои никого бы не нашлось. Она защищала меня, когда я была слишком мала, чтобы справляться самой. До того, как нас забрали в систему и перекидывали из одной жестокой семьи в другую, она воровала в магазинах и попрошайничала, чтобы мы могли поесть.
Никто не понимал уличного ежа так, как другой уличный еж. Мы с Зои были друг для друга домом.
А потом она исчезла. Пуф. Бесследно.
Мир разрывал и бросал нас из одной приемной семьи в другую, но мы так и не преклонили колени. Не делали этого в юности. Не будем и сейчас.
Я боролась и буду бороться с этими проклятыми улицами. Ни за что на свете я не позволю им проглотить ее.
Из всех детей только Хейли поднимает голову, в ее маленьких глазах мелькает подозрение, словно она только что что-то поняла.
— Ты куда-то идешь, Эль?
Когда я не отвечаю, Синди дрожащей рукой гладит Убийцу по голове.
— Ты собираешься исчезнуть, как Зои?
— Ты? — повторяет Дэвид, его верхняя губа дрожит, как будто он собирается заплакать.
Не плачь при детях, Эль.
— Я не исчезну, как Зои, — говорю я, решимость бурлит в моих венах. — Я верну ее.
— Давай еще раз все повторим, — Лиам барабанит пальцами по рулю своего старенького «БМВ», а я сижу рядом с ним на пассажирском сиденье.
Мы встречаемся в этом районе в последний раз. Перед старым захудалым ресторанчиком Халеда, который существует уже несколько десятилетий.
Моя сумка с вещами Зои и моими личными документами лежит между моих ног. Она останется у Лиама. Я вожусь с розовым чемоданом, который он мне подарил. Он полон платьев, туфель и косметики, которые я активно использовала в последние недели после исчезновения Зои.
— Обязательно ли он должен быть таким... розовым?
— Послушай, черт возьми, — Лиам проводит рукой по своим темно-русым волосам. — Я даже не должен был отправлять тебя на это задание. Мы говорим о преступниках. Наркоторговцы и чертовы убийцы. Это их версия мафии в Великобритании, а знаешь, что происходит в мафии? Люди исчезают и не возвращаются. Давай переосмыслим это. Это не место для тебя.
— Для Зои это тоже не место! — я перестаю возиться с чемоданом и поворачиваюсь к нему лицом. — Она наша семья, Лиам. Как ты вообще мог отправить ее на это задание? Ты знал, что она отправится в самое настоящее логово чудовищ.
Я не знаю, на кого злиться больше. На Зои за то, что она все скрыла, или на Лиама за то, что он стал соучастником. Или на обоих — за то, что держали меня в неведении.
Я думала, Зои занята из-за выпускных экзаменов в полицейской академии. Я не стала беспокоить ее, когда она сказала, что ей нужно остаться в закрытом лагере на проверку. Оказалось, она работала под прикрытием в печально известной фирме, связанной со всеми видами мафиозной деятельности. Она даже не закончила академию. Она уволилась, чтобы сделать это, и только наш названный брат, Лиам, знал об этом.
Горечь предательства наполняет мой рот. Да, мы близки с Лиамом, он лейтенант городской полиции, но я думала, что мы с Зои — одна команда. Как она могла так поступить, не сказав об этом ни слова?
Я вытяну из нее ответ, как только найду ее.
После того как позволю ей обнять меня.
— Она и меня не слушала, черт возьми, — Лиам продолжает маниакально постукивать по рулю. Его темно-зеленые глаза, как цвет леса после грозы, впиваются в мои. Его поза меняется. — Не делай этого, Грозный Мячик.
Мое сердце теплеет при упоминании прозвища. В те времена я била все подряд, что попадалось на пути. И вроде как до сих пор продолжаю. Только Лиам и Зои больше не называют меня так.
— Я должна, — я смягчаю голос и прикусываю губу, чтобы она не дрожала. — Если бы я не была так поглощен своим собственным дерьмом и этим ерундовым чемпионатом, возможно, что-то заметила бы. Может быть, когда она позвонила мне ночью и зашептала, я не должна был верить, что это из-за запрета на телефонные разговоры. Может быть, тогда я смогла бы вытащить ее оттуда, пока не стало слишком поздно.
— Чушь собачья! — Лиам продолжает постукивать по рулю. — Она сама это выбрала. Управление полиции не одобрило ее миссию. Она пошла сама — несмотря на мои возражения; вот почему ее дисквалифицировали. Не повторяй ее ошибку, Грозный Мячик. Иначе исчезнешь, подобно ей.
— Не исчезну, — я улыбаюсь, чтобы снять напряжение. — Мы ведь вместе, верно?
— Конечно, конечно. Ты добьешься моего увольнения из-за этих секретных миссий, — он вскидывает руки вверх. — Итак, что касается плана. Первое и самое важное: никогда не подвергай себя гребаной опасности. Любая угроза — и ты уходишь. Понятно?
Я киваю, и мои пальцы сжимают браслет. То, чего Лиам не знает, не причинит ему вреда. Я не покину это место, пока Зои не будет привязана к моей руке.
— Второе, — продолжает он. — Расскажи мне, что ты знаешь о «Фирме».
— Серьезно? — я закатываю глаза. — Мы проходили это тысячу раз.
— Нам нужен миллионный раз, потому что ты склонна к физическим поступкам и действуешь прежде, чем думаешь. Этого не должно быть, если собираешься стать шпионом.
— Эй! Это неправда.
Он вздергивает бровь.
— Хочешь, я перечислю тебе случаи, когда ты сначала била, а потом задавала вопросы?
Я пожимаю плечами.
— Люди уважают тех, у кого есть сила.
Сила — это все на улице. Любой признак слабости — и меня съедят заживо. Прямо как мою маму.
Лиам поднимает бровь, пристально наблюдая за мной.
— Отлично, — вздыхаю я. — «Фирма» — это подставная фирма, занимающаяся торговлей электроникой,