— Меня Настя зовут. Я живу по-соседству, — тут же добавила она.
— А это Кристина, — за правым плечом названной гостьи появился Руслан с двумя пакетами продуктов наперевес. — Мы друзья Марьяны, внучки Зои Матвеевны. Приехали отдохнуть от городской суеты.
При упоминании блондинки меня перекосило. Значит, его чертова подружка знает где мы и, что вероятнее всего, в курсе всей ситуации.
— О! Приятно познакомиться! — зачирикала Настя, расплываясь в улыбке. — Что-то вы припозднились с отдыхом, лето давно кончилось.
— Для отдыха никогда не поздно, — парировал дядя.
— Но летом здесь все равно лучше! И народа больше! А места какие красивые! Заглядение! А грибов и ягод сколько! — восторженно перечисляла девушка.
Я нарочно громко вздохнула. Долго она ещё будет распинаться? Дались мне эти трущобы! Настя, похоже, быстро поймала мое настроение и замолкла. Затем скомкано распрощалась и ушла.
— А ты прямо само дружелюбие, — иронично резюмировал Руслан, как только мы остались вдвоём. — Могла хотя бы снять свою холодную маску пренебрежения с физиономии и быть более открытой к людям.
Медленно он начал разгружать покупки на стол.
— А тебе обязательно нужно было риплетать к нашему отъезду свою подружку? — даже не пытаясь скрыть недовольства, отозвалась я.
— А в чем дело? Марьяна нам очень помогла.
— Могли бы и без неё обойтись.
— Ну, конечно, я совсем забыл, что ты не умеешь благодарить, — язвительно заметил он.
— Благодарить за что? За халупу? Да тут спать страшно! Наверняка здесь крысы размером со слона ночами бегают!
— Почему же только по ночам? — саркастично хохотнул Руслан.
Я изобразила мину презрения на лице, развернулась и с гордо поднятой головой прошагала в соседнюю комнату.
Села на кровать. Надулась, как мыльный пузырь. Ох, кто бы знал, как я сейчас была зла! Все! Исключительно все было не по моему! С полчаса я молча сидела, бесцельно пялясь в бревенчатую стену, нервно мотая ногой.
— Значит, есть не будешь? — даже не пытаясь скрыть издевки в интонации, спросил дядя.
В воздухе витал аромат яичницы и сосисок. У меня с утра во рту и крошки не было. Как по щелчку, в животе заурчало.
— Или, может, все таки, перекусишь? — Руслан появился в комнате с тарелкой в руках.
Устоять было невозможно. Голод взял верх и я схватила предложенную еду, принимаясь ее уминать. Усевшись на диване напротив, дядя с ухмылкой наблюдал за моей трапезой.
Какая-то чертова глазунья из пары яиц и посредственная сосиска казались мне верхом кулинарного искусства.
— Не надо так на меня пялиться! — дожевывая, рыкнула я.
В ответ его ухмылка сменилась на широкую белозубую улыбку. Ещё несколько секунд он изучал меня, затем поднялся, дошёл до высокого шкафа и вытащил из него стопку разномастного постельного белья.
— Спать здесь ляжешь, — укладывая белье рядом со мной, скомандовал он.
Меня передернуло. От одной мысли о ночевке в этом доме становилось дурно. Слишком тут жутко. Я и глаз сомкнуть не смогу!
— А ты где?
— На диване, — отозвался Руслан, указывая на развалину напротив. — Жаль он не раскладывается…
Я поморщилась, стараясь не думать о том, сколько в этом диване может жить мышей или крыс или каких насекомых…
— Тут есть ночник? — спросила я, устраивая пустую тарелку рядом с собой.
— Не знаю. Зачем тебе?
— Ну… — я мялась с ответом. Не говорить же о том, что мне страшно здесь засыпать.
— Боишься темноты? — хохотнул он.
— Да. Не каждый день приходится ночевать в фильме ужасов!
— Что же, придётся смириться. Вряд ли здесь есть прикроватный светильник для принцесс, — вновь язвительно парировал он, забирая мою пустую тарелку, удаляясь на кухню.
Глава 18
Темнота была непроглядной, тишина — оглушительной, если не брать в расчёт периодическое шуршание в дальнем углу.
Свернувшись калачиком, я с головой нырнула под одеяло. Самые дурацкие мысли бомбили мою голову. Жутко до чёртиков, страшно до умопомрачения. Меня пробивало на холодный пот. Скованная паникой по рукам и ногам я минут десять пыталась успокоиться и утихомирить зашкаливающий пульс. Бесполезно. При малейшем непонятном шорохе я напрягалась как до предела сжатая пружина. Воображение рисовало зловещие картины из ужастиков. Я чувствовала себя маленькой девочкой, непуганой рассказами о неведомых чудищах…
— Руслан, — пропищала я, высовывая голову из-под одеяла.
Молчание в ответ.
— Руслан, — уже чуть громче, повторила я.
— М? — нехотя раздалось с противоположной стороны комнаты.
— Ты не спишь?
— Чего тебе, Кристин? — недовольно и лениво спросил он.
— Мне… мне… Можно я свет включу? — заикаясь, произнесла я.
— Зачем?
Ох, как на хотелось признаваться, но выбора не было…
— Мне тут страшно. Жуткое место. И в углу что-то шуршит, — жалобно проныла я.
Дядя громко хохотнул в ответ, вероятно, считая мое беспокойство надуманным и не обоснованным.
— Ты это серьезно сейчас? Шуршат мыши в погребе, скорее всего. Они тебя не съедят.
Сердце ускорило ритм.
Бесит. Раздражает. Я что по щелчку пальцев могу отключить все переживания?
— Вполне серьезно, — буркнула я в ответ, готовая вот-вот разреветься.
Что я могу поделать с собой, если состояние мое близко к панике? Если меня накрывает волнами ужаса, если я ощущаю себя здесь, в этом доме, в этой комнате, как в гробу?
— Ты издеваешься, Кристин? Тебе делать нечего? Просто закрой глаза и спи, — недовольно отозвался он, судя по скрипу дивана, переворачиваясь на другой бок.
Минута. Две. Три.
От непонятного ужаса я задрожала. Слёзы бесконечными горячими ручейками хлынули из глаз.
Не знаю, что со мной.
Истерика. Эмоции на пределе. Ещё чуть-чуть и окончательно сломаюсь.
Я снова нырнула под одеяло.
Трясло. Я судорожно сжимала ладони в кулаки, пытаясь не издавать и звука. Просто сложно психологически. И физически. Чувствую себя сумасшедшей.
— Эй, ты чего? — одним махом Руслан скинул одеяло с моей головы. В кромешной темноте его статный силуэт едва вырисовывался возле моей кровати. — Плачешь?
— Нет, — отозвалась я, шмыгая носом.
Он присел на край моей кровати.
— Кристина, ты чего? — он коснулся моего плеча, в голосе уже не было и грамма насмешки, скорее беспокойство и тревога.
— Я хочу домой. Мне здесь не нравится. Я не могу быть тут, — давясь слезами, наконец, выпалила я, отдаваясь во власть своих эмоций.
Я не поняла, как дядя оказался рядом. Близко. Как я очутилась в его крепких объятиях. Таких успокаивающих, надежных…
— Тихо, тихо. Все хорошо. Все временно, — шептал он, лёжа рядом, поверх одеяла, прижимая меня к себе, ласково поглаживая волосы.
Я нервно хлюпала ему в грудь, прячась, стараясь выровнять дыхание. Успокоиться нихера не получалось.
Не знаю, почему. Внутри что-то оборвалось.
Смерть отца, бесконечные переживания, нервы, поломанная