— То есть, отец знал?
— Знал, и, к счастью, целиком и полностью доверял. И Жанка до поры до времени была реально предана твоему папаше.
Пока не поняла, какой он есть на самом деле. Ведь вместо того, чтобы после лечения отправить меня домой, к семье, он разыграл целый спектакль с моим побегом из клиники и дальнейшей смертью.
Я ушам своим не верила.
— Отец?
— А ты, полагала, он святой? Вовсе нет. Он не дал мне шанса начать заново. Он вышвырнул меня, как побитую собаку, отправил жить в какое-то захолустье, надеясь на то, что я возьмусь за старое и сдохну от передоза. А я, смотри-ка, выжила.
Я растерянно хлопала глазами. Вот такого поворота я, конечно, никак не ожидала. То есть, папа врал мне все это время насчет матери?
— А выживала я только за счет мечты о мести. За счет огромного желания поквитаться с Германом.
— Поквиталась. Довольна? — рыкнула я, на автомате сжимая кулаки, чуть подаваясь вперед.
Вновь охватило желание набросится на эту женщину. И я бы, наверное, снова рванула в бой, но сил совсем не было.
— Как ты могла? Как смела?
Вместо агрессивных нападок, я лишь жалостливо постанывала. На глазах навернулись слезы.
— Плачешь? Тебе жалко его? — она подошла, резко схватила меня за подбородок, заставляя смотреть на ее мерзкую физиономию. — Он получил по заслугам. Око за око.
— Он мой отец.
— А я твоя мать! — раздосадовано заорала она, выпуская мое лицо из своих цепких пальцев.
Пустота. Ничего.
Никаких родственных уз я не ощущала. И сочувствия к этой женщине у меня не было. Только ярость, которая бушующим океаном клокотала внутри.
— Но вернёмся к делу, — в миг собравшись и успокоившись, продолжила она. — Свадьбу твою мы организуем в самый короткий срок.
— Какую ещё свадьбу? Ты бредишь, если думаешь, что я соглашусь на весь этот цирк! — ответила я.
— Считаешь, что у тебя есть выбор? Или хочешь умереть из-за наследства? Думаешь, оно того стоит? Или надеешься, что я не решусь на такой шаг?
Ее взгляд был холодным, пронзающим, ненавистным.
Решится. Безусловно.
Она с лёгкостью перережет мне горло, если надо будет. Глазом не моргнет.
— И кого же ты собираешься навязать мне в мужья?
Она противно ухмыльнулась.
— Изначально планировала Громова, но этот дурак умудрился-таки привлечь внимание полиции.
Я брезгливо поморщилась. Значит и Макс заодно с моей мамашей. Класс. Но неудивительно… Касаемо этого человека и так давно все было ясно.
— Но ты не переживай. Я подберу достойную партию. Ну, а если не подберу, то выдам тебя за Павлика, — она кивнула в сторону мужчины, что ударил меня по лицу.
Звучит «обнадеживающе», но спорить все равно бесполезно…
— Где мой телефон? — спросила я.
— Где-то на трассе валяется. Я его выкинула. Или ты надеялась, что я позволю тебе пользоваться здесь мобильником?
Не надеялась. Скорее, просто для галочки спросила.
Я вздохнула. Значит, я могу не рассчитывать на то, что меня найдут и спасут.
— И какие твои дальнейшие планы? Поделишься?
— Мои планы — тебя не касаются. Твоя задача сейчас сидеть тихо, как мышка и во всем меня слушаться.
Я мысленно выругалась. Ведьма. Чтоб ее!
— Отведите ее наверх. Организуйте ей ванну и пожрать, чтобы коньки не отбросила, — в приказном тоне скомандовала мамаша свои прихвостням.
Те без лишних вопросов подхватили меня под руки и поволокли наверх.
Глава 25
Через пару дней так называемая мать явила мне так называемого «жениха». Ничем не примечательный парень, лет двадцати, который, похоже, захотел подзаработать и сыграть свою роль фиктивного мужа. Как позднее выяснилось, по совместительству он являлся родственником Павлика. Если точнее — племянником. Звали его то ли Рома, то ли Андрей. Я видела его настолько мимолетно, что даже не запомнила толком. Да и думать о нем желания не было. Сейчас в моей голове навязчиво крутилась только мысль о побеге. И шансы, пусть не явные, но были. Останавливало меня только одно — я абсолютно не представляла, где нахожусь и что окружает дом. По крайней мере, из окна был виден исключительно лес, который густо заполонял собой все с четыре стороны. Нет, явно где-то поблизости была дорога, но насколько до нее далеко, я не знала.
Я лежала на кровати, уставившись а потолок, размышляя о том как выбраться незамеченной, и, при этом, не заблудиться.
В комнате было прохладно, за окном завывал ветер, раскачивая хлипкий карниз. Снег валил не переставая, заметая плотным белым одеялом все вокруг. Надо ещё и тёплую одежду где-то раздобыть. В легкой короткой куртке и осенних ботинках на каблуках я вряд ли далеко уйду… И какого черта я изначально не надела шубу? Или длинный пуховик?
Я простонала. Казалось, весь мир против меня.
— Отдыхаешь? — противным голосом спросила мамаша, заглядывая в комнату.
— Трудно назвать заточение в неизвестном доме отдыхом, — язвительно парировала я.
Женщина прошла в спальню, остановилась возле кровати. Сегодня она выглядела уставшей. Лицо без косметики казалось серым, под глазами залегли темные тени. Создалось ощущение, что она страдает бессонницей, либо несварением. Предположения насчет ее внешности я решила оставить при себе. От греха подальше, как говориться…
— Ну, смотри-ка, твое милое личико совсем скоро придет в форму. Отек почти спал. К регистрации будешь совсем красоткой, — изучая мою переносицу, равнодушно констатировала она.
Ее слова были циничны до невозможности, а я чувствовала себя дурочкой, живущей в древние времена, когда замуж по договоренности выдавали.
— Кстати, сегодня Рома придет. Познакомитесь с ним поближе.
Я скривилась. Значит, моего навязанного женишка все-таки звали Роман…
— Что имеется в виду под «ближе»?
— Ничего сверхъестественного и криминального. Просто поболтаете, лучше узнаете друг друга. Как-никак вам придется довольно много времени проводить вдвоём.
— Ничего криминального? То есть, то что ты выкрала меня и удерживаешь здесь против моей воли, не носит никакого криминального характера? Реально так думаешь? Или убедить себя пытаешься? — возмущённо отозвалась я, резко принимая вертикальное положение.
Зря. Голова тут же закружилась и я поспешила прикрыть глаза.
— Чем быстрее мы организуем твое замужество, тем быстрее я получу наследство и оставлю тебя в покое.
— В покое и с голой задницей. Ты забыла уточнить.
— Лучше с голой задницей, чем мертвой, не так ли? — она больно схватила меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
Какой-то сюр. Боже, как она может быть мне матерью?
— А где гарантия, что никто меня не убьет, после того, как я передам тебе все?
— Никаких гарантий,