– Да, кажется, что Зал сам всех нас привлек, – прошептала Сирена. – Вот уж могущественная ритуальная штука.
Она вкратце рассказала Алексу, что они с Улиссом узнали. Алекс слушал внимательно; он то и дело медленно кивал, глаза удивленно распахивались. Он не говорил ничего, пока Сирена и Улисс не окончили свой рассказ.
– Значит, вы полагаете, что нужно выждать и ничего не предпринимать? – Алекс переводил взгляд между ними, задумчиво сжимая и разжимая кулак.
– Да. Нам пока неизвестно, не станет ли все еще хуже, предприми мы что-нибудь, – откликнулась Сирена. – Нам так или иначе нужно побеседовать с тремя другими.
– Если только они не собираются нас укокошить, – добавил Улисс.
Алекс покачал головой.
– Думаю, скорее нет. По крайней мере, об Орионе и Эмеральде я иного мнения. А ее… Вероятно, Элу можно отговорить.
Улисс не казался убежденным, но и не стал возражать. В конце концов, это была его мысль – выслушать остальных, прежде чем предпринимать что-то.
Сирена со вздохом вытянула ноги. Отправляясь на пробежку, она совсем не рассчитывала на такой исход вечера.
– Лично я хочу сначала принять душ, затем поесть, а после лечь спать, – заявила она. – Завтра мы поразмыслим, так ли уж нужно начинать уличную войну. Но для этого мне надо получше выспаться.
– У тебя вообще есть дневная мера сарказма? И если да, то нужно ли ее выполнять – или же запас просто периодически кончается? – спросил Алекс.
Кажется, Сирена снова вызывала у него раздражение. Это было ей больше по душе, нежели та нервность и покорность, что ощущались от него весь вечер.
– Нет, предела этому у нее нет, – с готовностью ответил Улисс. – Это продолжается, пока она не уснет или ты не вставишь ей кляп.
– Восхитительно.
– Конечно, она могла бы открыто и честно высказывать свои чувства… Ай!
Сирена, точно прицелившись, метнула подушку Улиссу в лицо.
– Тихо там! Можете налаживать отношения и дальше, а я отправляюсь спать.
Сирена решительно поднялась и исчезла в ванной. Едва затворив дверь, она услышала из гостиной тихие, сдержанные голоса. Несмотря на то, что с Алексом обычно сражалась Сирена, именно Улисс отвечал за изготовление боевого арсенала для ее противостояния.
Значит, этим двоим было что обсудить.
Глава XX
Эла
Смена Элы кончилась уже некоторое время назад, но она выпросила еще кофе и кусок пирога, чтобы сделать задание по арабскому. Теперь она задумчиво жевала этот кусок, пытаясь выучить слова, просто глядя на них.
В голове роилось слишком много всего. Эла постоянно поглядывала сквозь большое окно в надежде увидеть что-нибудь волшебное. Она вновь была в линзах и по пути на пары и на работу все озиралась. Это увенчалось успехом лишь частично – как и заучивание слов, – потому что, судя по всему, волшебные существа очень хорошо умели прятаться, когда Ори и Эм не указывали на них.
Разочарованно вздыхая, она захлопнула книгу и тетрадь и доела пирог. В последние дни Ори и Эм многое объяснили и показали ей. У Элы возникало очень много вопросов. Все новое она впитывала как губка – и все же у нее было чувство, что она коснулась лишь самой вершины огромного айсберга.
Зазвонил дверной колокольчик – с перекура вернулся коллега. Обнаружив Элу за столом, он кивнул ей.
– Снаружи кто-то хочет с тобой поговорить. Кажется, кто-то важный, – сказал он, направляясь к прилавку.
Эла, хмурясь, посмотрела на улицу. Никого не было видно, но с этого места просматривалась лишь часть улицы. Может быть, Ори и Эм хотят удивить ее?
Эла неспешно собрала вещи в рюкзак. Вообще-то у обоих шли пары, но кто еще это может быть?
Может, кто-то из остальных? Через полное ее имя они, конечно, разузнали что-нибудь. Но если это действительно был кто-то из них… что делать? Одно лишь то, что они с Ори и Эмом решили выждать время, еще ничего не значит.
Или, может быть… может быть, снаружи ждет кто-то, кто хочет завершить неоконченное дело? Тот неназванный чародей, в глазах которого лучше бы ей быть мертвой?
Эла затрясла головой. Чушь! Пусть даже ей хотят зла, она в центре Парижа. Просто не нужно с этим человеком никуда идти. Пока она остается здесь, ей ничто не грозит.
Вероятно.
С другой стороны, теперь она знает о магии; следовательно, возможно все.
Неспешно выйдя из кафе, Эла огляделась. На первый взгляд не было никого, но затем краем глаза она заметила какое-то движение.
Она настороженно обернулась. У перекрестка с соседним переулком стоял некто в длинном пальто и с удивительно белыми волосами, из-под которых виднелись… весьма острые уши. Бледное лицо было изборождено шрамами.
– Эла Женевьева, я полагаю? – спросила странная личность низким голосом.
– Да, – ответила она, сделав несколько шагов вперед. – И вы?..
– До моего имени тебе нет дела, – возразила личность. Она выглядела почти так, как Эла раньше представляла себе эльфов, только болезненнее, будто провела много времени под землей.
– Ладно… – сказала Эла, на всякий случай нащупывая в сумке телефон. Только для уверенности – вдруг придется быстро вызвать Ори.
Личность подняла руки в примиряющем жесте.
– Я здесь не для того, чтобы причинить тебе какое-либо зло. Я принадлежу к тем, кто живет в тайных убежищах в глубине Парижа. Мы наблюдали, как вы все ступили в Зал, который был скрыт даже от нас.
Эла молча смотрела на него. Она и близко не представляла, к чему он ведет.
Гость, казалось, заметил, что его слова лишь еще больше запутали ее и внушили недоверие.
– Прошу прощения, мы нечасто беседуем со смертными. Ты Женевьева, не так ли?
– Да, это мое второе имя, – помедлив, ответила Эла.
– Женевьева – покровительница Парижа; твоего Парижа и Парижа магии. Ее имя стало титулом. Ты защитница этого города и всех, кто живет в нем. Людей, зверей, разнообразных существ, магии. Это призвание трудное, но благородное.
Это не очень-то помогло Эле. Напротив: чем больше она слышала, тем меньше понимала.
– Ты еще поймешь, что я хочу сказать тебе. Обычно мы не выходим на поверхность, но то, что происходит… Чародеи, не стремящиеся к благу, бродят по нашим анфиладам и коридорам, они черпают силу из наших источников. Но есть нечто еще большее, чего мы не видим – и тем более