Он покачал головой, усмехаясь.
– Смешная шутка.
Мы переглянулись. Нам сказали, что Робертсоны живут в районе Финикса. Зачем Фрэнку лгать об этом? Почему Джордж и Бетси позволили ему?
Сразу после ухода людей шерифа мы отправились к Робертсонам, узнав их адрес из телефонной книги. Оказалось, они живут в разбитом трейлере в самом бедном районе Рэндалла, на окраине города. Мы приехали туда всей семьей и припарковались среди сорняков на обочине грунтовой дороги, проходившей мимо их трейлера. Я ожидал, что помощники шерифа опередят нас, но допрос родственников Фрэнка, похоже, не входил в список их приоритетов, поскольку представителей закона не было видно.
Мы прошли через двор, заросший чертополохом, к входной двери, папа решительно стучал по металлу, пока Бетси не открыла.
– Да, – сказала она, затем, узнав нас, добавила: – О, вы те люди, которые купили тот участок! Входите, входите.
Интерьер трейлера напоминал дом моих бабушки и дедушки: диваны с цветочным принтом, пейзажи на стенах и толстый мохнатый ковер.
– У нас есть несколько вопросов о Фрэнке, – сказал папа.
Мы услышали стон отвращения из другого конца комнаты, где Джордж откинулся в мягком кресле.
– Что он теперь натворил?
– Он ограбил наш домик и сбежал из города.
Джордж и Бетси посмотрели друг на друга.
Мой отец рассказал в подробностях все: от заявления Фрэнка о том, что он получил работу в IBM в Сан-Франциско, его предложения заплатить за аренду, чтобы пожить в нашем доме неделю, и до ограбления, которое, по словам Фрэнка, он обнаружил. Джордж выглядел усталым.
– По крайней мере, они сказали тебе, что уезжают. Нам ни один из них не сказал ни слова. Мы узнали, что они переехали, во вторник, когда Бетси позвонила Ирен, чтобы спросить рецепт фунтового торта.
– Серьезно?
– Я услышал какой-то странный шум, а затем сообщение о том, что номер больше не обслуживается. Тогда я решил поехать туда, чтобы сказать Фрэнку и Ирен, что у них проблемы с телефоном, но… они уехали. Перед домом стояла табличка «Продается». Фрэнк заходил неделю назад, чтобы забрать набор торцевых головок, и даже не упомянул, что собирается уезжать.
– Ирен – твоя сестра, верно? – Мама обратилась к Бетси. – И она не сказала тебе, что они переезжают?
– Нет. Ничего не сказала. Ни о работе, ни о Сан-Франциско, ни… ни о чем. Она выглядела расстроенной, будто вот-вот заплачет.
Джордж сочувственно посмотрел на жену.
– Не волнуйся, дорогая. Она позвонит. Рано или поздно.
– Поступал ли Фрэнк так раньше? – спросил папа. – Он когда-нибудь крал вещи у людей?
Джордж и Бетси переглянулись. Мы все заметили это.
– Это значит «да»?
– Я не знаю, – ответил Джордж. – Иногда я задумывался над этим. – Он жестом показал вокруг себя. – Фрэнк несколько раз помогал нам переделывать дом, даже построил на заднем дворе сарай для хранения вещей и пристроил прачечную к кухне. Он сказал нам, что материалы остались от других заказов, которые он выполнял, но… Я всегда подозревал, что он украл их.
– После войны Фрэнк уже не был прежним, – призналась Бетси. – О, он всегда был немного странным парнем, но… что-то случилось с ним во Вьетнаме. Что-то изменило его. Он никогда не говорил об этом – по его словам, он прекрасно провел время, был героем и участвовал во многих успешных миссиях. Но, вернувшись, он стал другим. Более скрытным, загадочным, если хотите. Он всегда любил поболтать и рассказать хорошую историю, но стал более закрытым. По крайней мере, так мне казалось.
– Именно так, – кивнул Джордж. – Я знаю Фрэнка с начальной школы. Он всегда был хитрецом, немного плутом, простите за выражение. Но после войны… – Он покачал головой. – После войны в нем поселилась какая-то тьма.
– И то, как он иногда обращался с Ирен… – Бетси грустно вздохнула.
Билли подтолкнул меня локтем. Это уже было что-то новенькое. Это был тот Фрэнк, которого мы знали, тот, который заставлял нас чувствовать себя настолько неловко, что мы предпочли бы пройти лишнюю милю по холмистой дороге в жаркий день, чем провести с ним три минуты в грузовике.
Джордж задумался на мгновение и после паузы заговорил снова:
– У меня было ощущение, что Фрэнк чему-то научился там, во Вьетнаме. Не просто что-то увидел – каждый солдат видит то, что хотел бы забыть; я могу это подтвердить…
Бетси мрачно кивнула.
– Но Фрэнк… как будто он узнал какой-то секрет, и это… изменило его. Он никогда не говорил ничего подобного – заметьте, это только мое мнение. Но после войны меня не покидало ощущение, что Фрэнк знал что-то, о чем не говорил, что-то, о чем он не мог никому рассказать, и это делало его немного… не таким, как все.
Мы пробыли там еще немного, папа и мама пытались узнать больше о Фрэнке и о том, куда он мог деться. И хотя мы узнали не так много, у меня сложилось ощущение, что Джордж и Бетси были рады исчезновению Фрэнка, и это странное впечатление запомнилось мне больше всего.
Мы не спросили их, почему они солгали, будто живут в Долине.
Прежде чем утром отправиться обратно в Калифорнию, мы остановились на ночь в нашем пустом доме. По дороге папа сделал последнюю остановку в офисе шерифа, получил копию отчета о происшествии для страховки, а детектив, занимавшийся нашим делом, пообещал, что позвонит и сообщит, если будут какие-то новости.
Но их не было.
В течение нескольких месяцев отец звонил в департамент шерифа Рэндалла по крайней мере раз в неделю, пытаясь, как он сам выражался, разжечь огонь. Но новости всегда были одни и те же: никаких следов Фрэнка, наша украденная мебель не найдена, и дело, скорее всего, так и не будет закрыто.
Мы вернулись в Рэндалл на пасхальные каникулы. Несколько выходных мы провели в поисках новой мебели по магазинам для экономных покупателей и снова поехали в Аризону с трейлером «Ю-Хаул», заполненным тем, что удалось найти по уценке.
– В этом доме странно пахнет, – сказал Билли, понюхав воздух, как только мы вошли.
Он был прав, так оно и было, но мама просто сказала нам открыть двери и окна и впустить чистый воздух. Но как только она вошла в свою спальню, она тут же выскочила обратно, задыхаясь.
– Вонь! Это там! – сумела прохрипеть она, а затем поспешила в ванную, где мы услышали, как ее вырвало в унитаз.
Что-то подобное мы с Билли должны были испытать сами. Зажав носы, мы прошли через кухню и по короткому коридору в комнату родителей. Вонь была настолько сильной, что пробивалась даже сквозь наш